Перфундере

Удар. Тупая боль в затылке, острая пульсация в висках. Что… Что это за место? Глаза слепит, слишком всё белое… Но дышится легко, как и всегда на Перфундере. Что это за люди? Я не узнаю ни одного лица. Веет холодом, то ли от осознания своей чужеродности, то ли в этих белых коридорах и правда прохладно. Кто-то останавливает меня за плечо, открывает дверь и жестом приглашает войти. Я делаю шаг и…

И тут я поняла, что меня опять вырубило. На этот раз, похоже, ненадолго. Сознание вернулось довольно быстро и как-то незаметно, словно последний участок тёмного туннеля был достаточно освящён, так что я не почувствовала разницы при «выезде». Я приподнялась на локтях и огляделась. Благо, вокруг не было ни души, и мои падения остались никем не замеченными. Дело приобретало дурной оборот. Поначалу я думала, что всё это просто из-за стресса от возложенной на меня ответственности. Но, когда эти обмороки стали повторяться, стало понятно, что за ними что-то стоит. Что я вижу? Это не мои воспоминания. На Перфундере нет этого места. Наверное, нет. Можно подумать, я побывала в каждом доме на этой планете! Не такая уж она и маленькая, один Институт чего стоит. Но всё это в тот момент было не важно. Сейчас есть дела поважнее. С этой мыслью я поднялась и быстро зашагала в сторону дома.

Глава 10

Провал

Этот день с самого начала был не похож на предыдущие. Что-то витало в воздухе. Тревога? Страх? Предчувствие? Я накручивала себя, но остановиться не могла. Казалось, самый глобальный вопрос должен решиться именно сегодня, и не важно, какой. Главное, что мы поставим точку.

Стемнело на удивление быстро. Мы с Йоном молча дошли до Винджея. Вокруг не было ни души, только в одном из домой визгливо плакал младенец, а в другом – тихо звякала посуда. Вечерний уют маленькой Винджейской деревни. Казалось, все давно забыли утреннее происшествие, оставив тяжкие думы о будущем для руководства планеты. Для многих сегодняшний вечер ничем не отличается от предыдущего. Только мы кажемся себе оторванными от общества, отшельниками, выброшенными за пределы корабля.

Все последующие манипуляции казались мне настолько доисторическими, что пугали до дрожи: канат, обмотанный вокруг дерева, карабин, колбочки… Как же меня всегда пугали эти колбочки! Было в них что-то от прошлой жизни, со всеми жуткими научными экспериментами, которых было слишком много за всю историю человечества. Йон нацепил на пояс небольшую сумку с приборами. Моей же функцией была операторская работа: нам требовалось документальное подтверждение того, что эти образцы взяты именно из Винджея и что в активных болотах обитают некие организмы, активизирующиеся с наступлением сумерек. Мы нашли крепкий Развариус, стоящий метрах в 10 от болотного кратера – максимально близкий из возможных вариантов. Место было опасным: вокруг валялись крупные осколки горной породы. Мы постарались максимально защитить верёвку от обрыва защитными накладками в особо опасным местах. Кажется, всё было готово. Руки немного потряхивало: то ли от напряжения, то ли от недосыпа. Иногда прострация может служить неким спасением от сводящих с ума мыслей.

Ну, вот и всё. Мы кивнули друг другу. В тишине вечернего воздуха я слышала, как осторожно ботинки Йона касаются нетвёрдой почвы кратера Винджея. Время от времени в болотную топь сыпались камни и почва, вырванные из толщи земляной стены, и тогда короткий всплеск заставлял сердце затихать и вновь разгоняться с новой, безудержной скоростью. Линия горизонта напоминала тонкую медную пластину, отливавшую ровным светом. Бахрома облаков превратилась в таинственный храм, от которого веяло торжественной святостью. Капители этого небесного дворца были обложены лучшим сусальным золотом, а над ними нависал тёмный фасад лилово-серой крыши, точно затянутой лёгкой вуалью тумана. Ночь становилась призрачной и невесомой, точно всё вокруг замерло для того, чтобы насладиться этим необыкновенным видом. Вода в болоте едва двигалась, в ней отражались освещённые очертания облачных волн. Природа нашей прекрасной планеты дышала осторожно, словно опасаясь жестокой расправы. Сердечко Перфундере всё ещё испуганно билось, но с каждой минутой удары становились всё более плавными и равномерными. Она дышала легко и свободно, точно засыпающий младенец.

Я активировала камеру. Красный огонёк на визире истово мерцал, пока я выводила все необходимые настройки. Ну вот, репортаж начался… Йон закрепил страховку в расщелине стены. До водной поверхности, бормочущей вполголоса нестройное заклинание, оставалось всего пару метров. Йон спустился чуть ниже и, уперевшись в стену ботинком, выудил из кофры на поясе держатель для колбы. Дело заняло не более минуты, и вот, он уже поднимается вверх, а я помогаю тянуть, набрасывая кольца верёвки на камень. Дело сделано. Проблема только в том, что это – всего лишь часть дела. Для точности показаний ту же процедуру необходимо было проделать в другие фазы ночи. К тому же, вода пока была относительно спокойна, и того, что мы видели в недрах Коэлума, пока не намечалось.