Перфундере

Лёгкий ветерок колыхал разгорячённый воздух, полный страстей и эмоций, светлых и тёмных, но одинаково сильных, развеивая его, разрывая всё, что осталось от того дня. Облака двигались. Тонкая тесьма девственно-голубого неба соткала себя и тут же порвалась, когда надо мной мелькнуло высохшее, чёрное, как ночь, дерево. Всё могло бы быть иначе, подумала я. Как хорошо, что всё закончилось. Как хорошо, что наступил новый вечер. Так не хотелось отпускать! Проводить этот безмолвно-торжествующий закат, проследить за каждым лучиком, уползающим за горизонт, точно то был последний закат в моей жизни, и поэтому самый прекрасный. Хотелось запомнить каждое мгновение, каждый шепоток, принесённый в ладошках ветра, все запахи и оттенки того вечера, который стал самым важным и значительным моментом моей жизни, и, что бы ни случилось, не отпускать.

Утро было слишком безумным и стремительным, чтобы я могла его вспомнить. Оно состояло из шума квадрациклов, запахов госпиталя при Институте, из тревожных объятий мамы и усталой улыбки Йона с перебинтованным телом, из страха Джонатана, немого ужаса Инги и тихого уважения всех тех, кто понимал, ради чего всё это. Спасибо за то, что они понимали. Потому что сама я уже не понимала ничего. Мой мир свёлся к простым ощущениям. Плечи всё ещё чувствовали объятия Йона, а руки – натянутую верёвку, уходящую в бездну. Тысячи звуков и запахов роились вокруг, они врезались в лицо и таяли от моего дыхания. Время не вернулось к своей нормальной скорости, оно всё также тягуче плыло мимо, а я смотрела ему вслед, лишь слегка подгоняемая течением.

Я не спала больше суток. Хотелось поскорее добраться до дома, но поездка на квадрацикле вселяла ужас, и я пошла пешком, наотрез отказавшись от сопровождения. Мама думала, что я проведу ночь в больнице, но я не могла там больше оставаться. Нечто бессознательное желало удостовериться, что всё по-старому, что дома всё так, как я оставила три дня тому назад. Или четыре? Сколько прошло дней?

Ноги и руки тяжелели, словно обрастая влажными волокнами вечернего тумана. Идти с каждым шагом становилось всё тяжелее. Смертельная усталость разливалась по всему телу, подобно сильнодействующему снотворному. Веки сами собой слипались, точно ни в одной части тела не осталось ни единой мышцы. В душу сползала пустота, тяжёлая, иррациональная, усыпляющая пустота.

Кое-как я дошла до дома. Дорога показалась мне очень длинной, словно я несколько раз сделала круг вокруг нашей деревни. Облака остались за горизонтом, лишь две тонкие розовые нити заката стягивали небо. Я поднялась по лестнице и вышла на балкон. Примостившись на кресле, положила голову на перилла и широко раскрыла глаза. Теперь вся панорама, открывающаяся передо мной, погрузилась в вечерний сумрак, и лишь небо пылало яркой палитрой цветов: голубого, как цветки на кувшинках озера Гринс, и розового с примесью сиреневого и жёлтого, почти обесцвеченного. Точно огромная, сильная рука выбивает из-под меня опору, и я лечу в пространстве, где нет ни неба, ни земли, где нет ничего и никого, кроме меня. Хочется вырваться из проклятой дремоты. Я мысленно бужу себя, заставляю встать, но ноги уже не держат меня, и я приземляюсь прямо на пол балкона. Подсвеченный торшером, балкон вдруг начал наполняться спорами темноты. Подобно плесени, она расползалась по каждому предмету, и тут я почувствовала, что тьма добралась до меня. В голову ударил сплошной, тягучий гул, яркую вспышку сменила тьма. Кости казались то ли резиновыми, то ли матерчатыми, словно их можно было согнуть и разогнуть, скрутить, выжать, не причинив им никакого вреда. Невесомость пропала. Вдруг вернулась тяжесть, но какая-то другая, уже не осмысленная и пережитая, а неизведанная и пугающая. Я съежилась, боясь того, что увижу, раскрыв глаза, словно где-то глубоко внутри я знала будущее, нет, скорее, настоящее.

…

Сквозь тишину настойчиво пробивался какой-то звук. Мерный, исступлённый…. Кажется, я никогда не слышала ничего подобного. В теле чувствовалась ломота, тяжесть и сонливость. Незнакомое ощущение. Ведь до сегодняшнего дня я всегда просыпалась бодрой и отдохнувшей. Распахнув веки, я ощутила, как мной завладело какое-то неприятное чувство, словно предвещающее что-то страшное. Интуиция? Или где-то в глубине сознания я знала, что всё это значит? С полузакрытыми глазами я приподнялась и спустила ноги с кровати. Отвратительный писк повис в воздухе и исчез. Ноги точно ватные. Я почти не чувствую их. Я не иду, я плыву по воздуху, пока полёт не прерывают уколы проступающей в конечности крови.

Где я? Что-то здесь не так. Что было источником пищащего звука? Какая-то техника, стоявшая рядом со мной. Но моё внимание привлекала не она, а окно в двух метрах от кровати, до которого я почти доковыляла. Остановившись, я оперлась рукой о подоконник и осторожно, словно опасаясь чего-то, отодвинула жалюзи. Точно невидимая сила отбрасывает меня от окна. Этот вид за стеклом я ни с чем не спутаю. Боже! Нет! Этого не может быть! Как я могла оказаться на Земле???

Часть II

Глава 1