Перфундере

Наощупь

Моя история похожа на истории многих из нас. Разрешите представиться, я – Сванвейг Ланкастер – житель планеты Земля, который никогда не покидал родной космический объект. Я живу в Век Переселенцев, сумасшедший век нестабильности, бедности и ранней смертности. Измученные дефицитом солнца, воздуха и чистой воды, а также вредной химической пищей люди гибнут один за другим. Наше небо давно перестало пропускать солнечные лучи. Оно похоже не золу, растворённую в глиняной луже. На главных улицах стоят автоматы с кислородом. Средний класс может позволить себе несколько минут дыхания ежедневно, а богатые имеют свои собственные воздушные подушки, которыми пользуются примерно полчаса в день, а также новейшая система фильтрации воздуха. Бедные? Для них счастье, если удалось подышать хотя бы раз в неделю. Наполнять лёгкие чистым воздухом в наше время стало почти роскошью. Минимум заработанных денег уходит на питьевую воду, которая вот уже несколько десятилетий не появлялась в водопроводных трубах, и еду, любую еду.

Мне исполнилось девятнадцать, когда я впервые услышала о программе Искусственного сна. Её суть заключается в том, что человека погружают в сон не на час, не на ночь, и даже не на сутки. Всё зависит от того, сколько ты заплатишь. Люди в белых халатах проведут подсчёт: сколько энергии сожрал аппарат искусственного сна, датчики жизнедеятельности, так называемый «будильник», сколько денег ушло на внутривенное питание, на аппарат электростимуляции мышц и на мед.персонал. Идея переросла в проект, для которого нужны были подопытные кролики. Люди начинали заинтересовываться программой Искусственного сна, однако жизнь научила их не доверять сказкам, а работать, таская на своём горбу бесконечные каждодневные заботы. Другие же просто не верили в то, что искусственный сон настолько прекрасен, что на него можно потратить драгоценное время и деньги. Ещё лет 200 тому назад продолжительность сна человека начала резко снижаться, так какое же есть оправдание у них, тех, кто живёт в зловонном аду 23 века? Были и те, кто заинтересовывался, но предоставить себя в качестве кролика-испытателя желали не многие, лишь самые отчаянные, потерявшие близких, инвалиды в физическом, а чаще в эмоциональном плане. Мне было нечего терять, поэтому я подписала контракт на полгода. Компания взяла на себя все расходы, ведь я была одним из первопроходцев. Учёные особо не утруждали себя объяснениями. Они лишь предупредили о возможных побочных эффектах, о которых светлые умы пока не догадываются. Собственно, я нужна была именно для того, чтобы выявить возможные побочки, не более.

Полгода назад я попрощалась со своим другом – единственным близким человеком, который остался у меня в целом мире. Он обещал мне, что, как только закончит работу на объекте, пойдёт следом за мной, в объятия Морфея. Поверив ему, я ушла, погрузившись в мир тогда мне не знакомый, мир, созданный моим воображением. Я жила в нём, не осознавая, кто я есть на самом деле. До сегодняшнего дня…

–Свен? Свен! Ты слышишь меня? Свен! – повторял знакомый голос, мягкий и слегка встревоженный.

Я с неохотой открыла глаза, испытав при этом дежа вю. В висках снова застучало, голова наполнилась густым шумом.

–Как ты себя чувствуешь?

Теперь я знала, кто это. Точнее, догадывалась. Несомненно, через несколько минут я вспомню всё, что знаю об этом человеке, но пока он для меня – лишь высокий мужчина с седыми бровями, в белом халате, к кармашку которого был прикреплён какой-то значок. Я долго смотрела на него, пока зрение более-менее не прояснилось и я не смогла прочесть надпись: «Посетитель». Добрые глаза вспыхнули, как только он услышал мой ответ:

–Нормально, доктор Леман. Рада Вас видеть.

Как непривычно было возвращаться на Землю, к реальным людям – землянам, к которым я себя не причисляла. Но язык сам произносил слова, ведь внутри черепной коробки закрепилась информация, что доктор Леман – друг моей семьи, из которой осталась я одна. По специальности он психотерапевт. Доктор Леман оказывал содействие проекту Искусственного сна. Странно, но полгода назад он даже и не думал рассматривать мою кандидатуру. К счастью, первоиспытателей выбирал не он. Но, вот что странно – «Посетитель». Почему?

–Доктор Леман.

–Да, Свен?

–Что произошло? Вы больше здесь не работаете?

–Нет. Пока тебя не было, я уезжал за океан. Там кислорода в воздухе на целых два процента больше, чем здесь.

–На целых два? Ого-го! Отвезёте меня туда, а?

–Конечно, Свен, конечно.

Мы улыбались друг другу, хотя оба понимали, что это невозможно. Я постепенно, старательно и мучительно, выуживала из пучины мыслей и чувств нереальностей, что обитали в моей голове целых шесть месяцев, всё то, что имело отношение к Земле, к прошлому и настоящему. Думая и вспоминая, я всё отчётливее понимала, как мало теперь общего у меня с этой планетой, а значит с реальностью. Кроме одного, воспоминание о котором точно пронзило меня током и заставило воскликнуть:

–Постойте! А где Йон? Он всё ещё спит?