Периферические монстры из дремучего леса

Мы договорились, что пойдем вдоль стен. Он, держась левой стороны, а я правой. Вот так и пошли. В одной руке топор над водой занесенный, а другая рука на всякий случай за ивовую сетку цепляется. Дошли мы так каждый до подпольного терминатора – той линии, что отмечала здесь край освещения – и дальше шаг во тьму сделали. Как и можно было ожидать, пол под ногами кончился. Эта половина бассейна оказалась без дна. Очевидно, что это был подводный путь из дома в пруд. И обратно.

– Так, что теперь? – говорю.

И тут Микола по воде ладонью зашлепал.

– Гака! – зовет – Гака, выходи!

И снова тишина. Только слышно, как воды об ивовую клеть плещутся. Не уж то, думаю, нырять придется в темную глубину, чтобы девчонку к расспросам на поверхность поднять. Но не пришлось. В дальнем конце бассейна, в сумраке влажного воздуха, из воды всплыла огромная синеватая голова страшного зверя. Я как это увидел, так и замер, словно заморозили.

Голова смутно походила на конскую, такая же вытянутая вперед, но более широкая и приплюснутая. Глаза твари утопали в глубоких узких глазницах. Оттуда, будто из глубины тоннеля, светились красные точки зрачков. Затылок таинственного водоплавающего сильно выдавался назад, как у динозавра, а широкая пасть слегка приоткрывалась, обнажая ряд острых и беспорядочных акульих зубов.

Пальцы и коленки у меня задрожали. Глянул на Миколу, а шаг назад делает. Молчим мы, друг на друга глядя. Голос свой подать боимся. Топоры только повыше занесли, да пальцами посильнее в стену ивовую схватились.

Страх превращает время в вечность. Не знаю, сколько прошло, как синяя голова к нам медленно двинула. Плывет невозмутимо, словно аллигатор, а по сторонам страшной твари показываются из черной воды розовые чешуйчатые лапы.

Три пары длинных конечностей с перепончатыми пальцами вдоль вытянутого драконьего туловища. Зверь забирал ими, как расслабленный пловец. Далеко позади по воде извивался длинный черно-розовый хвост.

– Гака? – спрашивает Микола на всякий случай.

Да только сомневался я, что зверь понимал человеческую речь.

Мы пятились назад обратно к люку, но чудовище приближалось намного быстрее. На линии выхода из тени дракон рванулся вперед, словно китайская джонка, подгоняемая сотней гребцов. Передняя лапа, поднимая брызги, кинулась к Миколе и молниеносно схватила его за туловище огромными перепончатыми пальцами. Поразительно, но конечность почти не отличалась от руки человека. Только была намного больше. Чудовище открыло пасть и направило Миколу прямо себе в глотку.

Я закричал и бросился на помощь. Надо сказать, что руки у Миколы были свободны, поэтому он отчаянно бил по лапе топором. И его удары наносили водоплавающему дракону серьезные раны. Кровь брызгала повсюду.

Я подумал, что смогу всадить топор зверю в голову, но на полпути за ногу меня цепко схватила другая рука монстра. Я мигом ушел под воду. Меня протащили вдоль плетенного дна несколько метров, а потом резко вытащили из воды. Я верх ногами взвился в воздух.

И вижу, как потрепанный и окровавленный Микола ползет по ивовым прутьям к потолку, а на черно-красной воде под ним качается отрубленная по запястье здоровенная пятипалая рука в розовой чешуе. Из культи чудовища пульсирующими порциями хлещет кровь. Вода вокруг багрянцам зарделась. Монстр ревет и кидается на ползущего Миколу, но тот успевает отпрыгнуть. Зверь падает вниз, взрывая все фонтаном брызг. И нет отсюда выхода и нет спасения.

– Гака! – орёт Микола, отплывая к дальней стене. – Ты чего, это же мы!

С кем это, думаю, он говорит. А дракон, раздосадованный потерей руки, меня отшвырнул в сторону и всё внимание Миколе посвятил. Я в воду плюхнулся и тут же поднялся.

Смотрю, Микола топор за лямки рюкзака убрал, а сам крюк с пояса отцепил и ждет, когда тварь ближе подплывет. Задумал он что-то, сразу видно. Дракон совсем близко подобрался, пасть раскрыл и прыгнул на паренька, а тот забросил огромный стальной крюк прямо в зубастую глотку.

Чужеродный предмет, внезапно оказавшийся во рту, у любого живого существа вызывает реакцию сжатия челюстей. Зубастая пасть зверя мгновенно сомкнулась – и это была большая ошибка.

Крюк толщиной с палец и размером с человеческую руку, согнутую в локте, проскользнул по влажному языку прямо в узкую гортань. Острие, способное проткнуть деревянную доску, вошло глубоко в розовую плоть. Гортанные мышцы рефлекторно сжались. Водный дракон стал корчиться и задыхаться. Кровь хлынула в легкие, затопляя их, не оставляя шансов для нового вздоха жизни.

Когда я подошел ближе и встал рядом с Миколой, зверя пронзала агония смерти. Вдруг мощное красивое тело рванулось из воды, словно дракон искал на потолке скрытые люки жизни, но это было последнее мгновение жизни. Мертвый зверь погрузился в воду, а после всплыл белым брюхом вверх.

Мы обступили поверженного монстра, ошеломленные увиденным. В белесом брюхе наружу проглядывало лицо Гаки. Оно почти полностью сливалось с белой чешуей и было покрыто защитной слизью. Остальное тело девочки выступало под шкурой рептилии узнаваемым профилем.