Перо грифона

Лола приземлилась перед четырьмя деревянными столбами, выглядевшими на первый взгляд как создание человеческих рук. Они стояли в шаге от кромки леса как предупреждающий знак и были такой высоты, что даже Хотбродд смотрел на них, запрокинув голову. Черепа, лежавшие под ними, тролль не удостоил и взглядом, зато резьба, покрывавшая столбы, заставила его восторженно присвистнуть.

– Неплохо! – пробасил он, глядя вверх на головы с мощными клювами, служившие навершием столбов. – Чтобы такое сделать, нужны руки. У грифонов, насколько я знаю, только лапы и когти. Или я что-то упустил?

Ме-Ра смотрела на столбы, заметно поеживаясь.

– Это делали обезьяны, – произнесла она хрипло. – Обезьяны, которые служат львиноптицам.

– Обезьяны режут по дереву? – Бен недоверчиво провел пальцами по искусно вырезанным лианам, вившимся по столбу.

– Присутствие сказочных существ нередко провоцирует, как ты знаешь, необычное поведение, – напомнил Барнабас. – Как у людей, так и у животных.

– Во всяком случае, мы попали, куда хотели. – Мухоножка показал на острые уши у орлиных голов на столбах.

Да, львиноптицы Ме-Ра действительно были грифонами.

Бен присмотрелся к черепам у своих ног.

– Человеческие, – констатировал он.

Барнабас взглянул в сторону непроглядно-темного леса.

– Ме-Ра, ты уверена, что эта бухта – подходящее место для ночлега?

– Вполне, – ответила попугаиха. – Такие столбы стоят в каждой бухте нашего острова. Это предупреждение браконьерам, что лучше не пытаться здесь охотиться, не заплатив львиноптицам.

– А чем с ними расплачиваются? – спросил Бен.

– Украшениями, монетами, золотом, драгоценными камнями, – перечислила Ме-Ра. – И ракушками.

– Ракушками? – удивился Бен.

– Ракушечная известь укрепляет клюв, растущий Визенгрунд, – пояснила Ме-Ра. – А у нас здесь водится моллюск, чья раковина делает клюв твердым и острым, как металл.

Бен переглянулся с Барнабасом.

Из пустой глазницы у их ног выполз рак.

– Будем надеяться, что они сочтут браслет Багдагюль достойной платой, – произнес Барнабас. – Свои черепа мы предпочли бы оставить себе. А пока давайте поставим палатку.

На первый взгляд могло показаться, что Барнабас бросил на песок пригоршню яблочных семечек. Но семечки вдруг начали разворачиваться и в несколько секунд образовали круглые палатки; лишь по крошечной головке над входом можно было догадаться, что на самом деле каждая из них состоит из живых существ.

Визенгрунды нередко знакомились в поездках со сказочными существами, которые становились незаменимыми помощниками в экспедициях. Барнабас эвакуировал шатровых рачков в Мимамейдр, когда их едва не утрамбовали в новую горнолыжную трассу. Они отлично прижились на новом месте и стали неотъемлемой частью команды СВОСКАСОЗ. Их палатки не только теплые и просторные, но и очень надежные, поскольку на всякое подозрительное приближение шатровые рачки реагируют пронзительным свистом, способным разбудить кого угодно не хуже тревожных воплей Ме-Ра.

Бен и Барнабас прекрасно помещались в своих палатках, а вот Хотбродду сооружение рачков было мало, но за безопасность тролля и так никто не опасался. Бену случалось видеть, как он отражает нападения шипастых илоедов и гигантского тритона. Тролль устроился на ночлег прямо на песке. Один глаз у него спал, а другой неусыпно сторожил самолет. Фьордовые тролли – разновидность дневных троллей и ночи всегда проводят в таком полусне. Этим они отличаются от ночных троллей, которые спят, крепко сомкнув оба глаза, чтобы солнечный свет не превратил их в камень.

Вскоре храп Хотбродда перекрыл рокот волн, а Бен с Барнабасом долго еще сидели перед палатками, глядя на темный тропический лес и вздымавшиеся за ним горы. Увы, остров Ме-Ра оказался гораздо больше, чем они ожидали, а ведь им самое позднее через шесть дней нужно отправиться в обратный путь. Времени могло не хватить, несмотря на Лолины выдающиеся таланты разведчицы и многолетний опыт Барнабаса по розыску самых ненаходимых существ.

Когда Бен залез в свою палатку, Мухоножка уже спал. На самом деле гомункулус только притворялся спящим: он знал, что хозяин беспокоится, когда видит его бодрствующим по ночам. Бен понимал, что Мухоножке не дают спать печальные и страшные воспоминания. Они особенно терзали крохотного человечка, когда ему приходилось засыпать в незнакомых местах. Остров Ме-Ра сегодня ночью казался посмертным пристанищем его погибших братьев – так ясно видел он перед собой их лица, словно живые. Золотое время, когда они были друг у друга! Даже жестокость их создателя и тиранство золотого чудовища было куда легче переносить вместе, и рождение в пробирке казалось не таким странным, когда таких, как ты, целая дюжина. А сколько они смеялись вместе! И сколько плакали! И как помогали братские объятия, когда алхимик снова проводил над ними какой-нибудь опыт или Крапивник бывал в особенно дурном настроении. А по ночам они засыпали рядышком, и Мухоножка слышал посапывание своих одиннадцати братьев. А теперь только дыхание Бена спасало его от темного ночного одиночества.