Перо ковыля

С прилетом самок захватывающие дух высотные полеты самцов прекращаются, и воздушные игры становятся семейными. Видимо, у самки нет той отчаянной смелости, с которой носится самец, и пара несколько дней неторопливо летает над гнездовым участком, не поднимаясь высоко, не делая в воздухе никаких сложных фигур. Самка, летая рядом со своим избранником, сильно проигрывает в легкости и изяществе. Иногда птицы разлетаются, и самец может сделать несколько виражей с самкой соседа, а его самка в это время кружит с другим партнером. Пары от этого не распадаются. Круг-другой с соседом или соседкой по колонии никогда не вызывает видимого неудовольствия, и смена партнеров случается довольно часто.

У самок быстро пропадает желание к совместным полетам. Еще до того, как будет снесено первое яйцо, каждая большую часть времени проводит на гнезде. Кормить ее в это время не обременительно, и у самца почти весь день свободен для полетов. Но он не улетает далеко: все самые сложные, каскадные фигуры своего полета он выполняет только над гнездом, и зрителем вершины его искусства бывает только самка.

В штиль, в безветрие полет луня как-то не ладится. Чтобы набрать хорошую высоту, нужно долго махать крыльями: не так просто одолеть триста-четыреста метров подъема. Ветер же хотя и сносит самца немного в сторону, но поднимает его до самых облаков, и ему почти не приходится затрачивать собственных усилий. Падение или пикирование происходит с нарастанием скорости, наверное, метров до шестидесяти-семидесяти в секунду. С частым «ки-ки-ки...» птица неудержимо приближается к земле и вдруг на высоте человеческого роста, коротко вскрикнув, круто взмывает снова вверх, как бы намереваясь сделать мертвую петлю. Но вместо этого, не опрокидываясь спиной вниз, лунь совершает поворот вокруг оси на сто восемьдесят градусов, входит в новое короткое пике и замыкает малую петлю тем же маневром. Затем по инерции, едва не касаясь полуразвернутыми крыльями верхушек цветущих трав, делает еще петлю поменьше.

Такой номер повторяется еще раз, после чего лунь или уходит в высотный полет, или отправляется на охоту, или делает круг над гнездами соседей, словно проведывая их поутру. Это почему-то вызывает недовольство самцов, и они, вереща, по очереди отгоняют визитера, хотя через несколько минут сами поступят так же.

Не только во время насиживания, но и в первые дни жизни птенцов продолжают самцы эти полеты-игры, но вскоре забота о быстро растущих лунятах заслоняет все развлечения, и лунь-отец уже только охотится: в штиль, при любом ветре, в дождь и полуденный зной, на утренней заре и даже после заката. Лунь — птица долгого дня. А нередко бывает так, что его охотничьи угодья оказываются общими с болотной или ушастой совой. Ночным хищникам, у которых птенцы появляются раньше, чем у луговых луней, коротких майских и июньских ночей маловато для того, чтобы накормить изголодавшийся за день выводок, и они начинают охоту еще при солнце. Ушастая сова остерегается отлетать от деревьев, на которых свистят совята, а болотная, пренебрегая риском быть атакованной дневными птицами, смело отправляется в облет открытого пространства. И на закате, когда багровым огнем полыхает поле заколосившейся ржи, не видя друг друга, сближаются дневной и ночной пернатые мышеловы. Оба внимательно смотрят вниз, полет обоих беззвучен, но для совиного слуха взмахи крыльев луня, наверное, все-таки различимы, ибо на каком-то расстоянии от него она резко меняет направление и бросается на соседа. Лунь никогда не оказывает сопротивления, в драку не ввязывается и, словно понимая предупреждение как намек: хватит, мол, твоим весь день был, улетает.

В мышиные годы луговой лунь редко ловит и носит самке и детям ящериц, птенцов, кузнечиков и лягушек. Но когда становятся редкостью полевки и мыши, он несет к гнезду все, что удается найти за почти восемнадцать часов беспрерывной охоты. Он прекрасно запоминает место, где осталась возможная или верная добыча. Найдя гнездо полевого конька, жаворонка, просянки, лунь никогда не берет из него всех птенцов сразу, хотя мог бы зажать в лапе выводок вместе с гнездом. Он уносит одного, потом — другого, потом — третьего, пока не перетаскает всех. И каждый раз летит прямо к гнезду, не тратя ни минуты на повторный поиск. Удивительна способность луня отыскивать повторно гнездо жаворонка на однообразно-ровном клеверище, на поле пшеницы, где колосок к колоску, на желто-зеленом лугу, где ни кустика, ни прутика заметного. Всюду травинка к травинке, цветок к цветку, а лунь и за полтора километра направляется точно к тому месту, где лежат беспомощные птенцы. Куропаточьи, фазаньи, перепелиные и коростелиные выводки на месте не сидят, они постоянно на ногах, и лунь, поймав одного поршка, должен потом отыскивать остальных заново, но повторный поиск не приносит удачи, потому что напуганные родители уводят уцелевших куда-нибудь в надежное место.