Перо ковыля

К занятому едой зверьку можно подойти вплотную. Можно, не делая резких движений, пощекотать ему пузечко соломиной, но он не оставит своего занятия, пока до отказа не набьет защечные мешки, и лишь потом без особой поспешности засеменит к норе. Бежит, будто ползет: передних лапок не видно, и только мелькание пяток выдает, что есть задние. Не от страха прижимается к земле бегущий хомяк, а просто коротконог он, как любой житель тесных подземелий.

Скорее всего, и слух, и зрение у хомяка нормальные, и сам он не из робкого десятка, а все дело в какой-то непонятной самонадеянности или отчаянной смелости. Если преградить дорогу бегущему к норе хомяку, он, не ввязываясь в драку и не теряя спокойствия, постарается обойти препятствие. Если это не удается, зверек становится в боксерскую стойку, прикрыв широкую грудь маленькими лапками. А грудь у него черного цвета. И не просто черного, а угольно-черного. Наверное, это производит ошеломляющее впечатление или по крайней мере озадачивает того, кто хотел остановить хомяка. Уж очень неожиданно получается: только что навстречу бежал низенький рыжевато-серый зверек с ярко-рыжей маской и белыми толстыми щеками и вдруг, поднявшись столбиком, стал втрое выше ростом и показал такую пугающую черноту, которая видна, наверное, даже ночью. Как предупредил: не то еще будет, если не пропустишь. Да и поза его при этом выражает решимость драться до последнего. Водяная крыса при такой встрече, кажется, дышать перестает от страха.

Хомяк открыл нору не ради свежего воздуха. Даже не оглядевшись, как следует, он вылез и, пробежав по одной из своих дорожек, засеменил по глубокому колесному следу к обгрызанному корню сахарной свеклы и захрустел, быстро откусывая от него кусок за куском. Упираясь передними лапками в промороженный корень, он торопливо запихивал свеклу за щеки, и его голова и шея постепенно раздувались сначала с одной стороны, потом — с другой. Когда хомяк побежал домой, он еще и в зубах нес кусок корня, которому уже не было места в защечных мешках. С этакой ношей он с явным усилием, дрыгая коротенькими лапками, едва затиснулся в собственную нору. Там, внизу вытолкал все кусочки из-за щек, снова вылез наружу и побежал уже в другую сторону.

На этот раз он возвратился с мешками, набитыми просом и подсолнечными семечками, быстренько опорожнил их внизу и, поднявшись к выходу в третий раз, стал забивать нору и от холода, и от непрошенных гостей. Сыпучая глиняная крошка не держалась в отвесном лазе, но хомяк быстро подгребал ее передними лапками и утрамбовывал задом. Не прошло и минуты, как из глины торчал лишь кончик коротенького хвостика, потом исчез и он, а на месте входа едва обозначался кружок свежей глины.

В том месте, откуда хомяк принес просо и семечки, приглядываясь к его следочкам, удалось отыскать совершенно вертикальную, как колодец, как весенняя нора суслика, еще одну нору, нору-склад. Здесь хомяк хранил зимний запас зерна, сюда наведывался, когда подъедал принесенное, а голод не давал спать даже в теплом гнезде.

До этой встречи я был уверен, что у хомяка одна нора, в которой и гнездо, и склад, и помещения другого назначения, что сидит он в той норе безвылазно до самой весны, не заботясь ни о чем: проснулся, перекусил и снова спи. Но хранить под землей полугодовой запас зерна можно только при хорошей вентиляции, иначе заплесневеет оно и сгниет еще до наступления зимы, до того, как остынет земля. А постоянная вентиляция — это днем и ночью открытый ход, которым может воспользоваться первый враг хомяка — хорек. Значит, склад надо строить в стороне от жилья, чтобы собственную жизнь не подвергать постоянной опасности. Как-то умеет хомяк и предупредить вторжение возможных нахлебников, может быть, застав в кладовой мышь или полевку, поступает с ними, как хищник. Поэтому, наверное, и не было около норы-склада даже мышиного следочка, хотя по всему полю их хватало.

Нора хомяка как подземная крепость. Лисице ее не раскопать. Хорьку, если вход забит, тоже не добраться до хозяина, потому что нора уходит вниз отвесно. Плуг пройдет через нее — тоже не страшно. До жилых покоев, до гнезда он не достанет, а хомяк, чтобы выйти наверх, растолкает землю по отноркам и, сделав новый ход, выбросит лишнюю наружу.

Массивный, коротконогий и короткохвостый хомяк выглядит неповоротливым, но его не за что ухватить, не рискуя быть укушенным. Кожа на нем, как свободный мешок, и поэтому где его ни схвати, все равно извернется и цапнет зубами. А зубы крепки и остры. Остры настолько, что в момент укуса почти не ощущается боль. Но зубы нужны еще и для строительства. Маленькими хомячьими лапками не выкопать в плотном грунте ни норы для гнезда, ни вместительной кладовой, и проделывает зверек длинные ходы в черноземе и глине крепкими зубами, как слепыш.