Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

Слышал я, что в городе Липецке проезд для всех жителей в городском транспорте вообще бесплатный. Будто бы проезд всех оплачивает металлургический комбинат, главное предприятие города. Не знаю. Сам в Липецке не был, не проверял. Но если даже это только слухи, то очень ярко говорящие о том, что хочется народу. А хочется ему спокойно жить, легко добираться к месту своей работы, где отдавать свои силы на благо процветания своей страны, которая бы ему за это воздавала должное, позволяя работать, не волнуясь о том, что завтра может не хватить денег на еду или лекарство и не придётся идти пешком по причине дороговизны проезда. Так что едем-то мы едем, но куда?

«Литературная газета», 27.04.2005

Всегда ли модно быть модным?

Всегда ли модно быть модным? Вопрос почти риторический. От кого зависит мода? От того, кто её делает: от Зайцева, моделирующего одежды в Москве, мадам Тюссо с её восковыми фигурами известных личностей в Лондоне, Тригере Полин в Америке? Или она зависит от небольшого круга интеллигентов, задающих тон в жизни и называющих модным то, что им нравится, чтобы от них потом это полюбившееся им расходилось кругами в более широкие слои фанатов моды? Может именно эти несколько десятков или сотен людей высшего круга являются законодателями мод, а модельеры, художники, поэты лишь исполняют прихоти этого круга? Не случайно мода часто идёт от широко известных личностей. Ведь была же мода у женщин всего мира носить пышные причёски, как у Анджелы Дэвис, участницы антивоенного и негритянского движения Америки.

Попробуем разобраться. Но сначала, что же такое мода? Почему в народе говорят «По моде и мышь в комоде»?

В энциклопедических словарях говорится, что мода в переводе с латинского modus – мера, образ, способ, правило, предписание – это непродолжительное господство определённого вкуса в какой-либо сфере жизни или культуры. В отличие от понятия стиля, мода характеризует более кратковременные и поверхностные изменения внешних форм бытовых предметов и художественных, произведений. В более узком смысле модой называют смену форм и образцов одежды, которая происходит в течение сравнительно коротких промежутков времени. Это словоупотребление (быть одетым "по моде", a la mode) восходит к 17 в., когда французская придворная мода стала образцом для всех европейских стран.

В том числе и для России. В начале девятнадцатого века Пушкин писал Кипренскому:

Любимец моды легкокрылой,

Хоть не британец, не француз,

Ты вновь создал, волшебник милый,

меня, питомца чистых муз, –

И я смеюся над могилой,

Ушед навек от смертных уз.

Уже тогда было известно, что мода непостоянна, «легкокрыла» как у Пушкина.

В толковом словаре Даля записано: «Мода – ходящий обычай; временная, изменчивая прихоть в житейском быту, в обществе, в покрое одежды и в нарядах».

В моде первых десятилетий 20 века появляется понятие моды «от кутюр», ориентированной на широкого потребителя. Одна из первых представительниц знаменитых кутюрье – Шанель (Коко).

Именно в этот период Владимир Маяковский пишет свои стихи «Красавицы», его «Раздумье на открытии «Grand Opera», в которых так обрисовывается мода того времени:

В смокинг вштопорен,

побрит что надо.

По Гранд

      по опере

гуляю грандом.

Смотрю

в антракте –

красавка на красавице.

Размяк характер –

всё мне

нравится.

Талии –

кубки.

Ногти –

в глянце.

Крашеные губки

розой убиганятся.

Ретушь –

      у глаза.

Оттеняет синь его.

Спины

из газа

цвета лососиньего.

Упадая

с высоты,

пол

метут

      шлейфы.

От такой

красоты

сторонитесь, рефы.

Повернёт –

      в брильянтах уши.

Пошевелится шаля –

на грудинке

      ряд жемчужин

обнажают

      шиншеля.

Платье –

      пухом.

            Не дыши.

Аж на старом

      на морже

только фай

      да крепдешин,

только

облако жоржет.

Брошки – блещут…

            на тебе! –

с платья

      с полуголого.

Эх,

к такому платью бы

да ещё бы…

      голову.

По Маяковскому получается, что увлекающиеся модой не всегда имеют голову. Но это не только у Маяковского. Мы можем вспомнить и Эллочку-людоедочку из «Тринадцати стульев» Ильфа и Петрова, у которой в лексиконе было всего несколько слов, но бедность речи не мешала ей обожать модные вещи.