Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики

Места и главы жизни целой

Отчёркивая на полях.

И окунаться в неизвестность,

И прятать в ней свои шаги,

Как прячется в тумане местность,

Когда в ней не видать ни зги.

Другие по живому следу

Пройдут твой путь за пядью пядь,

Но пораженья от победы

Ты сам не должен отличать.

И должен ни единой долькой

Не отступаться от лица,

Но быть живым, живым и только,

Живым и только до конца.

Отметим, что Пастернак в этом своём знаменитом стихотворении не призывает презирать толпу, как делали многие поэты, а убеждает в том, что поэт должен жить ради творчества, которое само по себе должно осчастливливать поэта. Обратим внимание на то, что в моде как раз наоборот. Мода – это внимание, это успех, это слава. Кстати, интересно об одежде и о модном модельере написал некогда очень популярный советский поэт Андрей Вознесенский:

ОДА ОДЕЖДЕ

Первый бунт против Бога – одежда.

Голый, созданный в холоде леса,

поправляя Создателя дерзко,

вдруг – оделся.

Подрывание строя – одежда,

когда жердеобразный чудак

каждодневно

жёлтой кофты вывешивал флаг.

В чём великие джинсы повинны?

В вечном споре низов и верхов –

тела нижняя половина

торжествует над ложью умов.

И, плечами пожав, Слава Зайцев,

чтобы легче дышать или плакать, –

декольте на груди вырезает,

вниз углом, как арбузную мякоть.

Ты дыши нестеснённо и смело,

очертаньями хороша,

содержанье одежды – тело,

содержание тела – душа.

И он же написал стихи о книжном буме, который был у нас в России в восьмидесятые годы. Тогда модным было покупать стихи модных поэтов. Некоторые покупали поэтические сборники и ставили их себе на книжные полки, не раскрывая приобретенные экземпляры. Они не любили поэзию, не читали стихи, но модно было их у себя иметь и показывать гостям. И вот что писал Вознесенский:

КНИЖНЫЙ БУМ

Попробуйте купить Ахматову.

Вам букинисты объяснят,

что чёрный том её агатовый

куда дороже, чем агат.

Кто некогда её лягнули –

как к отпущению грехов –

стоят в почётном карауле

за томиком её стихов?

«Прибавьте тиражи журналам», –

мы молимся книгобогам,

прибавьте тиражи желаньям

и журавлям!

Всё реже в небесах бензинных

услышишь журавлиный зов.

Всё монолитней в магазинах

сплошной Массивий Муравлёв.

Страна поэтами богата,

но должен инженер копить

в размере чуть ли не зарплаты,

чтобы Ахматову купить.

Страною заново открыты

те, кто писали «для элит».

Есть всенародная элита.

Она за книгами стоит.

Страна желает первородства.

И, может, в этом добрый знак –

Ахматова не продаётся,

не продаётся Пастернак.

Стихи эти писались, когда волна интереса к поэзии была на пике своего подъёма. Сегодня волны этой нет. Ахматова, Пастернак и Вознесенский продаются свободно. Очереди за ними не стоят, как и за другими поэтами. Сегодня могут толпиться за детективами. На них пришла мода.

В 1962 году другой популярный советский поэт Евгений Евтушенко так писал о своей популярности.

Мне скоро тридцать.

Я герой пародий,

статей, разоблачительных стихов.

Приписаны мне прочно все пороки

и все из существующих грехов.

Мне говорят порой, что я пишу

в погоне за дешёвой популярностью.

Наверно, скоро скажут, что дышу

в погоне за дешёвой популярностью.

Выходит я за коммунизм борюсь

в погоне за дешёвой популярностью.