Перпендикулярный мир

«Вроде бы голоса… Куда ж он направил антенну?.. Наверное, в один из непрорисованных участков неба…»

— Слушай! — вцепился Мишин в его плечо.

Но Николай Владимирович и сам слышал.

Голоса.

Странные далекие голоса…

Они были такими странными, такими далекими, что и впрямь можно было подумать, что между ними и этим миром лежат чудовищные, непостижимые для разума пространства.

— НЕПЛОХО… — услышали они. — СОВСЕМ НЕПЛОХО…

— Неплохо… Совсем неплохо… — сказал Редактор. — Седьмая глава, наконец, получается. Герой оживает. Ему бы еще решительности.

— В первом, варианте он был решителен, — заметил Автор.

— В первом варианте он был драчлив, — возразил Редактор. — Мы еле его уняли. А вот теперь ему не мешало бы проявить характер.

— Во втором варианте он вполне его проявлял.

— Под давлением жены. И не в том плане… Зачем., кстати, ему такое громоздкое имя?.. Николай Владимирович… Не выговоришь… Возьмите что-нибудь покороче… Скажем, Илья… Или Петр… Илья Петрович! — обрадовался Редактор своей находке. — И совсем ни к чему цепляться за второстепенных героев. Зачем вам этот Мишин? И что за бредовая идея: подслушивать Небо? Не нас же с вами они подслушивают.

— Может и нас…

— Вздор! Это надо убрать! Поработайте еще над этой главой. Возьмите что-то от первого варианта, что-то от остальных… Синтез! Вот на чем стояло и будет стоять искусство!

Глава седьмая

(Вариант, отнюдь не последний)

…Жена сварила кофе.

— Я хотел чаю, — рассердился Илья Петрович. — Через час ученый совет, а кофе действует на меня возбуждающе. Мне нельзя сейчас ошибаться, — упрекнул он жену. — Мне, как никогда, надо держать себя корректно. — Он задумчиво наклонил голову: — Вообще в этих рассуждениях профессора Мельничука что-то такое есть…

— Милый! — взволновалась жена, привлекательная и ласковая. — Я сейчас же заварю чай. Хочешь зеленый? Его привезла из командировки жена Довгайло. Они опять брали творческий отпуск… А ты, милый, требуй на совете лабораторию. Ты же сам говоришь, в рассуждениях профессора Мельничука что-то такое есть. Так поддержи его. Чашка-то все равно разбивается. Спорить с Мельничуком не надо, он очень не любит споров.

— Ладно, — пообещал Илья Петрович. — Спорить не буду… Мельничук или Ньютон… Может ты и права, какая в том разница?.. Главное получить лабораторию, а там мы пересидим и Мельничука.

— Милый! — потупилась жена.

— А сейчас я прогуляюсь… — Илья Петрович нацепил на шею темно-зеленый галстук. — Пожалуй, я успею даже забежать к этому Мишину… Он что-то там совсем обалдел с этим своим аппаратом… Подслушивать Небо! Этак мы далеко зайдем!..

Анатолий Гланц Будни Модеста Павловича

Каждому из нас рано или поздно приходит в голову заняться телекинезом. Некоторым успехи в телекинезе даются легко и быстро, другим — наоборот, медленно о с трудом. Третьи не имеют о телекинезе ни малейшего понятия и начинают заниматься им независимо от вторых. Известно, что занятия телекинезом требуют старательных усилий и регулярных напряжений, иначе они не приносят желаемых плодов.

История отечественного и зарубежного телекинеза богата поучительными фактами. Чрезмерно развитые надбровные дуги древних позволяли им пользоваться телекинезом в такой степени, в какой мы даже себе не представляем. Достаточно сказать, что теперь найдется очень мало людей с такими надбровными дугами.

В эпоху Возрождения художник Тициан широко прославился своими полотнами (холстами). Секрет его успеха заключался в том, что в холодную погоду художник покрывал свои холсты цигейкой, которую ему приносила пастушка. Все лето пастушка находилась в горах, а зимой отыскивала дорогу к дому сеньора с помощью телекинеза.

О том, что телекинез представляет собой громадную силу невероятных размеров, свидетельствует хотя бы изобретение Можайским самолета. Однако изобретение Можайским мотора и винта для самолета с точки зрения телекинеза считается большой ошибкой, так как мотор и винт увеличивают вес и ухудшают летные качества летательных аппаратов.