Перплексус

— Идём, — одернула Олла парня. — У этого старпёра, похоже, не все дома, хотя, после увиденного, мне кажется, что и у меня тоже. Маньяк какой-то. Того и гляди, сглазит или какую-нибудь порчу наведёт, а может дробовик достанет и начнет палить во все стороны почем зря.

Они шли и Виам чувствовал, как Олла напугана. Он хотел было что-нибудь сказать, дабы отвлечь от дурных мыслей и успокоить её, но, вдруг увидел, что она встала, как вкопанная, с глазами, чуть-чуть не выскочившими из орбит — перед ними снова был тот самый лоток и тот самый старик.

Ребята свернули в сторону, затем в другую, но, куда бы ни лежал их путь, всюду за прилавками был этот самый человек. Остановившись и озираясь, они увидели, как все торговцы бросили свои занятия и, медленно повернув головы, посмотрели на них. Выражения их лиц были необосновано жизнерадостны — на каждом отражалась неестественная широкая улыбка. Это выглядело пугающе.

Стало понятно, что здесь некуда идти и неприятного разговора не избежать.

— Я всегда рад, — вдруг, сказал старик молодым голосом, — новым встречам и людям.

Виам и Олла словно очнулись ото сна и замотали головами из стороны в сторону, но ни одного, даже приблизительно похожего на старьевщика человека, уже нигде не было — все остальные, как ни в чем не бывало, занимались своими делами.

— И, конечно, — продолжал он, глядя на парня, — попытки проникновения в Верхний Предел предпринимаются, но такие люди в Буфере, у этого развала — впервые.

Глаза ребят сами собой опустились на фотографии, разбросанные на лотке. Каждый из них мыслил о своём.

«Буферная зона. Ну, конечно. Пограничное пространство между пределами», — подумал Виам и посмотрел на Оллу.

— Эти снимки… это те, кто пытался пройти? — догадалась девушка, вновь начав перебирать их.

— И да, и нет, — сказал старик разными голосами.

— Нет? — удивился Виам. — А сколько их?

— Множество. И, надо сказать, среди них были достойные. Однако всё, что от них осталось…

— Нет, вы не поняли, — перебил пожилого человека парень. — В количественном соотношении. Если каждую фотографию рассматривать отдельно, сколько в ваших ответах будет «нет»?

— Два, — с прищуром ответил барахольщик, поразившись вопросу.

Виам принялся активно перебирать снимки, сбрасывая их, один за другим, на землю. Он явно искал что-то конкретное. Олла удивленно посмотрела на него, а затем, взяв в руки карточки, поинтересовалась:

— Что мы ищем?

— Нас, — не отвлекаясь, сообщил парень. — Судя по штативу, все фотографии сделаны Post Mortem. Во всяком случае, те, что я уже видел. Но моя карточка — другая. Если я прав, она-то и есть один из тех двух «нет».

Олла ничего не поняла, но тоже активно зашуршала фотокарточками.

- Нашла… — сказала она и показала Виаму снимок — точную копию того, что уже у неё имелся, только без штатива за своей спиной.

Они быстро просмотрели и сбросили вниз оставшиеся снимки, отыскав второе фото молодого человека. Как он и предполагал, на нём было приспособления для удержания тела в вертикальном положении.

— Для каждого из вас у меня есть подарок, — сообщил барахольщик. — Он твёрже камня и дороже денег, но для многих из тех, кого мне довелось повстречать, он ничего не стоил. Он может исцелить или глубоко ранить. Его нельзя увидеть, но можно взять; нельзя почувствовать, но можно дать. И если за ним не следить, можно накликать беду, а отпустив — его уже не воротить. Этим подарком является слово. Моё. Каждое.

Тот, кто контролирует настоящее, создает будущее, — глядя на фотографии, пояснял старик. — И, если в настоящем у каждой переменной два значения — «true or false», значит, пока не сделан выбор, возможны оба варианта, как две сущности одного целого. Как «да» и «нет», как Инь и Ян, как я и… Я — Хранитель Буфера, неуместных артефактов и утраченных файлов, маршрутизатор входов и выходов, начала и конца, — поворачивая голову набок, закончил говорить лоточник двумя голосами одновременно.

Теперь ребятам стало понятно, почему голоса менялись — перед ними стояла двуликая фигура, с лицами, обращенными в противоположные стороны. Одно из них, на затылке, было юным и смотрело вправо, другое — старческое, было обращено влево.

— Янус… — прошептала Олла и спряталась за Виамом, сделавшим, от неожиданности, шаг назад.

Ребята, в ошеломлении, остолбенели и не сводили глаз со старьевщика.

— Все нарушители границ Пределов были вырезаны из Действительности и погибли в Реальности, — обратился Янус к ребятам низким, пугающим голосом указывая на стол, на котором появились надписи. — Они сделали свой выбор. Теперь ваша очередь определить, когда умирать, — нагнал жути молодой старик, на обоих лицах которого отразилась гримаса ужаса.

И Виам, и Олла почувствовали, как завибрировала их КвадраТату, как, вдруг, очередной гул помех, содрогнувший окрестности, и обволакивающий звук, похожий на остановку генератора, заставил молодых людей сглотнуть слюну.