Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

Он улыбнулся в трубку, пару раз кивнул, словно обращался к невидимой аудитории, очень аккуратно опустил трубку на рычаг и подвинул телефон в сторону Мейсона.

— Благодарю вас. Не могу выразить словами, как я вам благодарен! Моя карьера была под угрозой. Я прекрасно понимаю, что только благодаря вашим усилиям удалось предотвратить катастрофу.

Перри Мейсон издал неопределенный звук, но не стал ничего комментировать. Гаррисон Бурк встал, одернул жилет и выпятил вперед подбородок.

— Когда ты посвящаешь свою жизнь служению обществу, у тебя естественно появляются политические противники, враги, готовые пойти на любую подлость для достижения своих низменных целей, — заговорил Бурк своим трубным голосом. — При таком положении вещей любая неосмотрительность, даже самая невинная, раздувается прессой до гигантских размеров и представляется в неверном свете. Я всегда честно старался служить обществу…

Мейсон вскочил так резко, что вертящееся кресло отлетело назад и врезалось в стену.

— Попридержите ваше красноречие для тех, кто хочет все это слушать, — сказал он. — Что касается меня, то Ева Белтер заплатит мне пять тысяч долларов. Я намерен предложить взять половину этой суммы у вас.

Гаррисона Бурка передернуло, когда он услышал, каким мрачным и резким тоном говорил адвокат.

— Но, мистер Мейсон, мой дорогой! — запротестовал он. — Вы же не представляли меня. Вы представляли только миссис Белтер, которую обвиняли в убийстве. Да, произошло недопонимание, но оно могло бы иметь для нее серьезные последствия. Я оказался замешан только случайно, как ее друг…

— Я просто информирую вас о том, что собираюсь посоветовать своей клиентке, — сказал Перри Мейсон. — Не забывайте, что именно она теперь является владелицей «Пикантных новостей». Именно ей теперь предстоит решать, что будет, а что не будет опубликовано в этой газете. Не стану вас дольше задерживать, мистер Бурк.

Гаррисон Бурк сглотнул, явно чувствуя себя не в своей тарелке, уже собрался что-то сказать, но передумал. Поднял руку, чтобы пожать ее адвокату, но увидел, как блестят глаза Перри Мейсона, и опустил ее.

— Да, я понимаю. Спасибо. Я заглянул только для того, чтобы выразить вам свою признательность. Спасибо, — выдавил он.

— Не за что. Вы можете воспользоваться вот этой дверью. Она открывается прямо в коридор, — сказал адвокат.

Мейсон неподвижно стоял у своего письменного стола и смотрел в спину политика, пока тот шел двери, и ждал, пока Бурк не исчезнет в коридоре. Затем, после того, как дверь захлопнулась, он продолжал с мрачным видом смотреть на нее. У него был холодный и враждебный взгляд.

Через минуту открылась дверь, ведущая в приемную. Делла Стрит остановилась в дверном проеме, глядя на его профиль. Она поняла, что он ее не видит, даже не заметил, как она вошла в кабинет. Девушка бесшумно пошла по ковру к мужчине. Она положила руки ему на плечи.

— Прости меня, — сказала она. — Мне так стыдно.

Мейсон вздрогнул при звуке ее голоса, повернулся и посмотрел ей прямо в глаза, в которых стояли слезы. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Делла Стрит судорожно сжимала его плечи, как будто цеплялась за что-то, что пытались вырвать у нее из рук.

— Я должна была больше доверять тебе, верить в тебя. Когда я прочитала утренние газеты, мне стало так плохо. Я чувствую себя подавленной…

Мейсон обнял ее за плечи, прижал к себе и нежно поцеловал ее в губы.

— Забудь об этом, малышка, — произнес он хрипловатым голосом.

— Почему ты мне все не объяснил? — спросила она, сдерживая рыдания.

— Как я мог объяснить? Меня ранил тот факт, что вообще требовались объяснения, — сказал он, тщательно выбирая слова.

— Я никогда больше, вообще никогда, пока живу на этом свете, не буду в тебе сомневаться.

В дверном проеме послышалось покашливание. Из приемной в кабинет вошла Ева Белтер, а они этого даже не заметили.

— Простите, что помешала, — произнесла она ледяным тоном. — Но я очень хочу поговорить с мистером Мейсоном.

Делла Стрит отскочила от Мейсона с пылающими щеками и смерила Еву Белтер взглядом, в котором не было больше никакой нежности, а только лишь ярость.

Мейсон смотрел на посетительницу спокойно. Казалось, что он не испытывает никакой неловкости.

— Проходите и присаживайтесь, — пригласил он.

— Вы могли бы стереть помаду с губ, — ядовито заметила Ева Белтер.

Перри Мейсон продолжал спокойно и неотрывно смотреть на нее.

— Помада вполне может остаться, — сказал он. — Что вы хотели?

Ева Белтер шагнула к нему, ее взгляд смягчился.

— Я хотела сказать, что неверно о вас думала. Для меня так много значит…

Мейсон повернулся к Делле Стрит.

— Делла, открой ящики с папками, — попросил он.

Секретарша посмотрела на него, не понимая, что он хочет. Перри Мейсон показал пальцем на стальной шкаф.

— Выдвини пару ящиков, — пояснил он.

Делла Стрит выдвинула один за другим несколько ящиков, в каждом из которых стояли картонные папки, заполненные бумагами.

— Вы это видите? — спросил адвокат у Евы Белтер.

Она посмотрела на него, сморщила лоб и кивнула.