Перри Мейсон. Дело о нанятой брюнетке. Дело о неосторожном котенке

— Кстати, лейтенант, вы заявили, что взяли Томаса Лунка под стражу в гостинице в деловой части города, где он зарегистрировался как Томас Триммер, не так ли?

— Да.

— А как так получилось, что вы отправились именно в ту гостиницу, чтобы произвести арест?

— Я не собираюсь раскрывать эту информацию, — улыбнулся Трэгг.

— Перекрестный допрос ведется не должным образом, — запротестовал Гамильтон Бергер. — Несомненно, свидетель имеет право не раскрывать своих источников информации.

— Я снимаю вопрос, — заявил Мейсон. — Однако задам другой вместо него. Разве не является фактом то, лейтенант, что вы отправились в ту гостиницу, потому что получили анонимный телефонный звонок и вам сообщили, где находится Лунк, под каким именем он зарегистрировался и номер его комнаты?

— У меня то же самое возражение, — встал со своего места Гамильтон Бергер.

Судья Ланкершим глубоко задумался, а потом повернулся к адвокату защиты.

— Какова цель задаваемого вами вопроса, мистер Мейсон? — поинтересовался он.

— Я просто хочу, чтобы свидетель дал показания обо всем, что он совершал и лично видел. Фактически, Ваша честь, то, о чем я спросил, имеет большое значение и относится к делу. Например, предположим, что это я звонил лейтенанту Трэггу и сообщил ему эту информацию?

— Вы утверждаете, что звонили вы? — уточнил судья Ланкершим.

— В настоящий момент нет, Ваша честь. Однако я считаю справедливым по отношению к обвиняемой требовать ответа на поставленный мной вопрос.

— Возражение отклоняется, — постановил судья Ланкершим. — Я не уверен, что этот вопрос относится к делу, тем не менее готов предоставить защите все возможности для проведения перекрестного допроса. В данном случае от свидетеля не требуется разглашать источник информации. Отвечайте на вопрос, господин лейтенант.

Трэгг начал осторожно выбирать слова:

— Я получил анонимный телефонный звонок. Мне сообщили примерно то, что перечислил адвокат защиты.

— У меня больше нет вопросов, — улыбнулся Мейсон.

— Я приглашаю Матильду Шор в качестве своей следующей свидетельницы, — объявил Гамильтон Бергер.

Матильда Шор, сидевшая рядом с проходом, встала, одной рукой опираясь на палку, а другой — на спинку кресла в ряду перед ней, и прошла к месту дачи свидетельских показаний, где приняла присягу. Пока она туда направлялась, и присяжные, и зрители имели возможность слышать своеобразный звук ее шагов.

Матильда Шор продиктовала секретарю свои полные имя и адрес, и сразу же после этого Гамильтон Бергер начал задавать вопросы.

— Вы — жена Франклина Б. Шора?

— Да.

— Где сейчас находится мистер Шор?

— Понятия не имею.

— Когда вы видели его последний раз?

— Примерно десять лет назад.

— Вы можете назвать точную дачу?

— Двадцать третьего января тысяча девятьсот тридцать второго года.

— Что произошло в тот день?

— Он исчез. Кто-то разговаривал с ним в его кабинете — тот человек хотел денег. Они о чем-то спорили на повышенных тонах, потом утихомирились. Я отправилась спать. Больше я своего мужа не видела. Он словно провалился сквозь землю. Однако я всегда считала, что он жив. Я знала, что в один прекрасный день он появится…

— Нас не интересует то, что вы чувствовали или подозревали, — перебил Гамильтон Бергер. — Мне просто необходимо установить определенные факты, чтобы доказать возможный мотив для появления у вас дома человека, которому помешали до того, как он достиг цели своего визита. Только поэтому я спрашиваю вас, получал ли кто-то по чекам, подписанным вашим мужем, наличные перед и сразу после его исчезновения?

— Да.

— Один из чеков был на десять тысяч долларов?

— Да, сэр.

— На чье имя он был выписан?

— На имя Родни Френча.

— Это не единственный чек?

— Нет, сэр.

— Где находились эти чеки, когда вы видели их в последний раз?

— У меня в спальне, в ячейке письменного стола, ближней к стене.

— У вашего письменного стола снимается верх?

— Да, сэр.

— Это старый стол?

— Да, сэр. Раньше он стоял в кабинете моего мужа. Это его письменный стол.

— Вы хотите сказать, что он пользовался им до момента своего исчезновения?

— Да, сэр.

— И вы пользовались этим столом тринадцатого числа текущего месяца?

— Да, сэр.

— А упомянутые мной чеки хранились внутри?

— Да, сэр.

— Сколько их было?

— Около дюжины лежало в конверте. Это чеки, оплаченные со счета моего мужа в течение нескольких последних дней до его исчезновения, и чеки, выписанные прямо перед его исчезновением и оплаченные после.

— Почему вы собрали эти чеки в отдельном конверте и не выбрасывали их все это время?

— Потому что я считала их доказательствами. Я держала их в определенной ячейке письменного стола.

— Когда вы покинули свой дом вечером тринадцатого?

— Я не в состоянии точно назвать время. Я собиралась спать. Наверное, было около десяти. Как обычно, я выпила бутылочку портера, а вскоре после этого мне стало плохо. Я вспомнила, что в тот день отравили котенка, приняла рвотное и сразу же отправилась в больницу.

— Где находились чеки, когда вы отправились в больницу?

— В ячейке письменного стола.

— Откуда вы знаете?