Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Хорошо, — кивнул Мейсон. — Мой пилот имеет лицензию и на полеты в ночное время, поэтому мы можем вылететь обратно и после того, как стемнеет, фактически в любое время.

— Мне очень жаль, что вам пришлось пойти на дополнительные расходы и арендовать самолет, мистер Мейсон, но… я тут ничего не мог поделать. Нам приходится сводить к минимуму служебные расходы.

— Я вас прекрасно понимаю, — беззаботным тоном сказал Мейсон. — Ничего страшного, не беспокойтесь по этому поводу.

Халдер повернулся к журналистам:

— Мне очень жаль разочаровывать вас, ребята, но я не хочу, чтобы вы сейчас забрасывали мистера Мейсона вопросами. Я сам хочу поговорить с ним и задать вопросы, которые считаю нужными. После этого я сделаю заявление для прессы, или мы вместе с мистером Мейсоном можем созвать пресс-конференцию, если он не будет против.

— Я никогда не возражаю против прессы, — заявил Мейсон, дружески улыбаясь газетчикам. — Я делюсь с репортерами всей информацией, конечно, кроме конфиденциальной и той, которая не может быть разглашена из стратегических соображений.

— Что ж, это прекрасно, — сказал Халдер. — Мы очень ценим ваше желание сотрудничать, мистер Мейсон. Мне даже трудно объяснить, насколько мы его ценим. Теперь, пожалуйста, пройдите к машине вместе с мисс Стрит. Пожалуйста, парни, не забудьте: никаких вопросов, пока мы с мистером Мейсоном не побеседуем в прокуратуре.

— Минутку, мне хотелось бы отправить телеграмму, — сказал Мейсон.

Он достал бумажник из нагрудного кармана, открыл, несколько секунд изучал содержимое, потом опустил правую руку в боковой карман пиджака, достал сложенную записку, которую ему в руку вложил репортер. Ему удалось расправить ее внутри бумажника, чтобы прочитать отпечатанный на машинке текст:

«Меня зовут Пит Ингрэм, я репортер “Оровиллского Меркурия”. Мейбел Нордж, секретарша Эда Дейвенпорта, исчезла. Я целый день не могу ее найти. Никто не знает, где она. Вчера во второй половине дня она сняла все деньги со счета Дейвенпорта в банке “Парадайс”. Не спрашивайте меня, откуда мне это известно, потому что мне это сообщили в конфиденциальном порядке. Сообщаю это вам, потому что надеюсь, что информация может оказаться ценной для вас. И надеюсь, что вы отплатите мне тем же».

Мейсон закрыл бумажник, запихав туда записку, снова положил в карман, оглядел небольшую группу репортеров, встретился взглядом с Питом Ингрэмом, в глазах которого стоял вопрос, и едва заметно кивнул ему.

— Если вам нужно отправить телеграмму, мы можем… — заговорил Халдер.

— Пожалуй, с этим можно подождать, — сказал Мейсон. — Ведь мы здесь ненадолго, как я понимаю.

— Надеюсь, что нет, — эмоционально заявил Халдер.

Мейсон и Делла Стрит сели в машину. Шериф устроился на переднем месте пассажира рядом с Халдером, который сел за руль. Заместитель окружного прокурора, Оскар Гленко, немолодой мужчина, гораздо старше Халдера, устроился сзади, рядом с адвокатом и секретаршей. Делла Стрит сидела в центре, Мейсон справа, Гленко слева.

Автомобиль взревел, набирая скорость, и Халдер поехал прямо к зданию суда.

— Если не возражаете, мы поговорим в кабинете шерифа, — сказал он Мейсону.

— Меня устроит любое место, — весело ответил Мейсон.

Они вышли из машины, и шериф повел их в свой кабинет, где вокруг стола были аккуратно расставлены стулья. Оглядев это помещение, Мейсон решил, что где-то здесь спрятаны микрофоны и магнитофон.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — предложил шериф. — Джон, хотите сесть на мое место? Будете оттуда задавать вопросы.

— Спасибо, — поблагодарил Джонатан Халдер и устроился во вращающемся кресле за письменным столом.

Остальные тоже расселись. Халдер подождал, пока не стихнет скрип стульев, и только после этого задал первый вопрос. Это было еще одним подтверждением того, что допрос записывается.

Халдер откашлялся, достал из кармана какой-то сложенный документ, расправил его на столе перед собой и заговорил:

— Мистер Мейсон, вы с вашей секретаршей, мисс Стрит, прибыли в Парадайс вчера вечером?

— Так, сейчас соображу, — задумчиво произнес Мейсон. — Неужели это было только вчера? Да, правильно, господин прокурор. Столько всего произошло, что мне кажется, будто это было позавчера. Нет, на самом деле вчера. Двенадцатого, в понедельник. Все правильно.

— И вы заходили в дом Эдварда Дейвенпорта на Крествью-драйв?

— Я вижу, мистер Халдер, что вы читаете эти вопросы по бумажке, — сказал Мейсон, приветливо улыбаясь. — Значит, это официальный допрос? Я правильно понимаю?

— А какая разница? — вежливо спросил Халдер.