Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Но, боже праведный, шеф, эта женщина пришла вместе с миссис Дейвенпорт, она сама привела ее и…

— Я помню, — сказал Мейсон. — На тот момент миссис Дейвенпорт считала, что присутствие Сары Энсел отвечает ее интересам. Но я-то адвокат! Я должен был настоять на том, чтобы разговор происходил с глазу на глаз. Я имею в виду то письмо.

— Но раз уж так получилось, что вы не говорили наедине, что теперь?

— Поскольку присутствовало третье лицо, сведения не считаются переданными в конфиденциальном порядке и не подлежащими оглашению.

— То есть ты не можешь не отвечать на вопросы об этом письме?

— Если эти вопросы будут задавать уполномоченные лица в положенном месте на основании надлежащим образом оформленного ордера, — пояснил Мейсон.

— А до этого?

— А до этого я никому ни черта не должен отвечать! — воскликнул Мейсон.

— Что мы будем делать с окружным прокурором округа Бьют? — спросила Делла Стрит.

— О, мы обязательно с ним поговорим. Скажи телефонистке, что я готов ответить на его звонок.

Делла Стрит сняла трубку и через несколько секунд кивнула Перри Мейсону. Он снял трубку с аппарата у себя на столе и произнес очень официальным тоном:

— Перри Мейсон слушает.

Голос в трубке звучал несколько натянуто, словно человек пытался скрыть робость, демонстрируя излишнюю энергичность.

— Мистер Мейсон, с вами говорит Джонатан Халдер, окружной прокурор из округа Бьют. Мне хочется задать несколько вопросов вам и вашей секретарше по поводу вашего приезда в Парадайс.

— Ах, вот вы о чем! — дружелюбно воскликнул Мейсон. — Очень рад познакомиться с вами, мистер Халдер, пусть и по телефону. Но я не понимаю, зачем нас допрашивать по такому делу, которое я считаю простой формальностью.

— Ну, положим, это дело совсем не формальность, — заметил Халдер. — И к решению вопроса можно подойти по-разному. Можно его решить легко, а можно обеспечить вам сложности.

— Сложности? — переспросил Мейсон.

Голос Халдера по-прежнему оставался нарочито энергичным.

— Конечно, у меня есть право представить это дело Большому жюри[21] и…

— Какое дело? — спросил Мейсон.

— То дело, которое привело вас к нам, и то, что вы тут натворили.

— Боже мой! — воскликнул Мейсон с таким радушием, с каким говорят со старым приятелем. — Если вас по какой-либо причине интересует то, что мы с мисс Стрит делали в вашем округе, и интересуетесь вы как официальное лицо, мы с радостью ответим на ваши вопросы. Незачем беспокоить Большое жюри, присылать повестки и затруднять себя прочими юридическими формальностями…

— Что ж, я очень рад это слышать! — перебил его Халдер, явно расслабился и заговорил нормальным тоном. — Наверное, я неправильно судил о вас. Мне здесь всякого наговорили о вашей находчивости, изворотливости и изобретательности. Мне сказали, что если вы не захотите отвечать на вопросы, мне придется прибегнуть к крайним мерам вплоть до ордера на арест.

Мейсон откинул голову назад и рассмеялся.

— Ну-ну, — произнес он. — Репутация человека может сильно исказиться на расстоянии, как мираж. Насколько это важное дело, мистер Халдер? Когда вы хотите со мной встретиться?

— Боюсь, что дело крайне важное, мистер Мейсон, и встретиться с вами я хочу как можно скорее.

— В данный момент я занят, — сказал Мейсон.

— Это крайне важно, — повторил Халдер, который снова говорил натянутым голосом. — И дело не только в том, что произошло у нас. Я сотрудничаю с другими представителями правоохранительных органов, и мы выработали общий план действий…

— Конечно, конечно, я все понимаю, — Мейсон снова засмеялся. — У вас же там есть политики, они давят на вас, а потом, как я предполагаю, кто-то сливает информацию в СМИ. Вы оглянуться не успели, как уже оказались в затруднительном положении. Вам нужно или заполучить меня для допроса, или самому придется стать объектом критики и нападок.

Халдер опять заговорил легким неофициальным тоном:

— Да вы просто ясновидящий, мистер Мейсон! Или в прошлом были прокурором какого-нибудь небольшого округа.

— Что ж, я, конечно, очень занят, но мы с мисс Стрит приедем к вам в ближайшее время. Так, дайте мне сообразить… Я полечу самолетом на Сан-Франциско, а там…

— Наше воздушное сообщение оставляет желать лучшего, — заметил Халдер.

— Это верно, — согласился Мейсон. — К тому же я слишком занят, чтобы ожидать регулярных рейсов. Знаете, что я сделаю, Халдер? Я доберусь до Сан-Франциско или, может, Сакраменто, а там зафрахтую самолет. У вас в Оровилле есть летное поле?

— Конечно.

— Отлично. Я приземлюсь на это поле в половине шестого, — сказал Мейсон.

— Не нужно нестись сломя голову, чтобы прибыть минута в минуту, — заверил его Халдер. — Я просто хочу с вами побеседовать. Конечно, хотелось бы как можно раньше, но…

— Я все понимаю, — перебил его Мейсон. — Вы занятой человек, и вам есть чем заняться. Я тоже занятой человек, и мне тоже есть чем заняться. Поэтому давайте назначим конкретное время, чтобы вы точно знали, когда меня ждать, а я знал, что, когда я прилечу, мне не потребуется тратить лишнее время на ожидание. Семнадцать тридцать вас устраивает?