Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Ты сама с ней разговаривала?

— Немного побеседовали, никакие подробности не обсуждали.

— И какое у тебя впечатление?

— Все скверно.

— Ладно, предположим, Мирна виновна, — заговорил Мейсон. — По крайней мере, она имеет право на защиту и справедливое расследование. Она имеет право на рассмотрение ее дела в суде. У нее есть права, гарантированные ей Конституцией. Она имеет право на то, чтобы свидетелей, приглашенных стороной обвинения, подвергали перекрестному допросу. Но почему-то я чувствую, что дело не такое безнадежное, как кажется на первый взгляд.

— Не может оно быть полностью безнадежным, — согласилась Делла Стрит. — Хочешь прямо сейчас поговорить с миссис Энсел?

— Зови ее, — кивнул Мейсон. — Кстати, Делла, почему ты не поспала?

— Потому что мне нужно было находиться в конторе, чтобы ты мог немного отдохнуть. Я могу полчасика вздремнуть после обеда. Раз ты впутываешься в это дело, то действительно будешь очень занят. И вот еще что. С утра было несколько междугородных звонков. Среди них — звонок от окружного прокурора из округа Бьют.

— Интересно, а ему-то что надо? — задумчиво произнес Мейсон, потом улыбнулся.

— Да, интересно, — произнесла Делла Стрит с притворной скромностью.

— Так, давай все делать по порядку, решать по одному вопросу за раз, — объявил Мейсон. — Я сейчас на совещании, меня нельзя беспокоить, ни на какие звонки я отвечать не буду. Со мной можно будет связаться через полчаса. А теперь послушаем, что нам может рассказать миссис Энсел.

Делла Стрит кивнула, сняла трубку и сказала Герти, дежурившей на коммутаторе:

— Мистер Мейсон пришел, Герти. Передай миссис Энсел, что он примет ее прямо сейчас. Я выхожу, чтобы ее встретить.

Делла Стрит вышла из кабинета адвоката и вскоре вернулась с Сарой Энсел, которая теперь выглядела не такой ухоженной, как при первом появлении в конторе. Она казалась усталой и изможденной, мешки под глазами не добавляли красоты, косметика была нанесена впопыхах. Было совершенно очевидно, что женщина не спала ночь.

— Мистер Мейсон, вы должны что-то сделать! — воскликнула она, пересекая кабинет и буквально хватая адвоката за руку. — Мы должны выпутаться из этого дела. Это ужасно!

— Присядьте и успокойтесь, — предложил Мейсон. — Расскажите мне, что случилось.

— Все случилось.

— Ну, так и расскажите мне все.

— Никогда не прощу себе, что была такой дурой. Я позволила этой вертихвостке задурить мне голову, а потом… потом я еще и вас впутала. Я полагала, что хорошо разбираюсь в людях, и за то короткое время, что мы были с ней знакомы, эта женщина стала мне почти дочерью. Она казалась такой беспомощной! Создавалось впечатление, что ее используют, а она сама совершенно неспособна справиться с решением проблем. А теперь вы только подумайте о тех ужасах, о которых стало известно.

— Продолжайте, — поторопил Мейсон. — Расскажите мне все, что знаете, и не тяните время, вы же понимаете, что у нас его мало.

— О, эта женщина — настоящая Лукреция Борджиа! Негодяйка, отравительница, убийца!

— Пожалуйста, пересказывайте факты, — попросил Мейсон, устраиваясь в кресле и изучая лицо Сары Энсел.

— Ну, можно начать с того, что коронер провел эксгумацию тела Гортензии Пэкстон и обнаружил, что она была отравлена. И отравила ее Мирна Дейвенпорт.

— Когда вы об этом узнали?

— Как только мы с Мирной приехали домой. Под дверью лежало извещение о телеграмме. Мирна позвонила на телеграф и узнала, что какая-то ее подруга отправила ей телеграмму. В ней говорилось, чтобы Мирна немедленно ей позвонила, в любое время дня и ночи.

— Дальше, — попросил Мейсон.

— Мирна позвонила ей, и та сказала, что коронер провел эксгумацию, из тела извлекли желудок и другие органы и отправили на экспертизу.

— И что было дальше?

— Поверьте мне, мистер Мейсон, я никогда в жизни не испытывала такого потрясения, — призналась Сара Энсел. — Мирна была такой же спокойной и серьезной, как и всегда, а потом вдруг сказала: «Тетя Сара, я хотела бы немного поработать в саду перед тем, как ложиться спать».

Мейсон удивленно приподнял брови.

— Она же у нас великая садовница, — саркастически объяснила Сара Энсел. — Для нее это единственный отдых. Но подождите, сейчас я вам расскажу, чем занималась в саду эта женщина!

— Я жду, — напомнил Мейсон.

— Я сама просто валилась с ног, — продолжала рассказ миссис Энсел. — Я не такая молодая и не такая выносливая, как раньше, чтобы отправляться во все эти путешествия, летать ночными рейсами. Да и переживаний было слишком много. Я уже хотела рухнуть в постель, но решила вначале принять горячий душ. Я пошла наверх в свою комнату, приняла душ и… Тут, наверное, нужно объяснить, что комната на втором этаже выходит во двор — у нас там открытый внутренний дворик, окруженный стенами. И как вы думаете, что я увидела? Чем там занималась Мирна Дейвенпорт?

— И чем же? — нетерпеливо спросил Мейсон.

— Она спокойно рыла яму, причем очень глубокую яму. Никаким садом она не занималась. Она держала в руках лопату и выкапывала яму.

— Дальше, — сказал Мейсон.