Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Несомненно. Даю вам честное слово.

— Сколько единиц багажа было у вашего мужа, когда он уезжал из дома?

— Один чемодан.

— Какой?

— Обычный большой чемодан.

— Минутку, — сказал Мейсон. — До того, как добраться до Фресно, ваш муж где-то купил еще и дорожную сумку.

— Не знаю, зачем она ему потребовалась.

— И у него с собой было два чемодана.

— Я не знаю, откуда взялся второй. Я не понимаю, зачем он ему понадобился. Большую часть вещей он хранил в Парадайсе. Когда он оттуда уезжал, то брал с собой только то, что нужно на время коротких поездок.

— В Парадайсе остались какие-нибудь чемоданы, когда вы переехали в Лос-Анджелес?

— Не думаю. Мы перевозили вещи в чемоданах и оставили их в Лос-Анджелесе. Они до сих пор в Лос-Анджелесе.

— Сколько их там?

— Четыре или пять.

— Вы ничего не знаете про два чемодана, которые ваш муж привез во Фресно?

— Нет.

— Вы не знаете, что с ними стало?

— Нет.

— Вы знали, что у него в чемоданах лежат образцы руды?

— Нет. Но предполагаю, что они могли быть у него с собой.

— Вы знаете, с кем он собирался встретиться во время этой поездки?

— Нет. Мне он говорил, что у него намечается сделка по продаже шахты. Если все получится, он надеялся получить большую прибыль.

— Больше он вам ничего об этом не рассказывал?

— Нет.

— Он не звонил вам из Парадайса? Не сообщал какую-то дополнительную информацию по телефону?

— Нет.

— То есть он вообще ни разу не звонил вам из Парадайса?

— Один раз звонил. В воскресенье. Сказал, что выезжает и мы увидимся в понедельник вечером, то есть вчера.

— Это был единственный звонок?

— Да.

— За какой период времени?

— Неделю или десять дней.

— Почему он больше не звонил?

— Не знаю. Думаю, что из-за тети Сары.

— Почему именно?

— Он считал, что она любит подслушивать по параллельному аппарату. Раньше он звонил чаще. Потом он сказал, что кто-то подслушивает наши разговоры, и после этого почти перестал звонить. А если и звонил, то говорил очень кратко. Он не любил тетю Сару.

— А она не любила его?

— Нет.

— Вы что-нибудь знаете о делах вашего мужа?

— Очень мало.

— Но знаете, что он собирался с кем-то встретиться и заключить сделку?

— Он сам так сказал.

— Где он собирался встречаться с человеком?

— Я решила, что где-то в этом округе — или во Фресно, или Модесто, или еще в каком-то месте.

— Вы не слышали о том, что он собирался с кем-то встретиться в Сан-Бернардино?

— Нет. Он не собирался в Сан-Бернардино.

— Откуда вы знаете?

— Он ехал прямо домой.

— А это откуда знаете?

— Он сам так сказал.

— Когда?

— Когда звонил по телефону.

— Когда в первый раз звонил?

— Он звонил всего один раз.

— Вы имеете в виду во время этой поездки?

— Да.

— Вы можете описать чемодан, который вы ему собирали? Как он выглядел?

— Обтянутый темно-коричневой кожей. Уже потертый. На нем еще была сделана его личная монограмма золотом.

Мейсон встал, с грохотом отодвинув стул.

— Куда вы?

— На разведку, — ответил адвокат. — Вне этих стен я сумею выяснить больше, чем беседуя с вами. Вы же мне ничего не рассказываете.

— Это потому, что я ничего не знаю.

— Давайте надеяться, что вам удастся убедить в этом присяжных, — сказал ей Мейсон.

Глава 10

Мейсон успел на последний поезд в Лос-Анджелес, вошел в свою контору без десяти одиннадцать утра и увидел, что Делла Стрит с большим интересом изучает какое-то письмо.

— Что это? — спросил Мейсон.

— Боже, шеф, я не слышала, как ты вошел. Как съездил?

— Нормально. Окружной прокурор во Фресно кажется славным парнем, но будет отчаянно бороться с нами. Просто так не сдастся. А что за странное выражение у тебя на лице, Делла? Чем оно вызвано?

— У меня было странное выражение лица?

— Несомненно, — ответил Мейсон, подошел к секретарше и забрал письмо у нее из рук. — Что это?

— Письмо от детектива из Бейкерсфилда. Я только что пробежала его глазами.

— И что он хочет?

— Денег.

Мейсон развернул письмо и прочитал: