Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Вы сможете опознать женщину, которая поставила машину на стоянку, где вы работаете?

— Да, сэр, смогу.

— Вы видели ее после этого?

— Видел. Да, сэр.

— Где?

— В Управлении полиции.

— Сколько женщин там находилось, когда вы проводили опознание?

— Пять.

— Все примерно одного роста, веса, возраста и цвета кожи?

— Да.

— И вы среди них опознали ту, которая ставила машину у вас на стоянке?

— Да, сэр.

— Кто она?

— Миссис Фарго, обвиняемая по этому делу, — объявил свидетель и показал на нее театральным жестом. — Вот эта женщина.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — с победным видом обратился Бергер к Мейсону.

Мейсон ободряюще улыбнулся свидетелю.

— Мистер Дэнверс, вы все сделали прекрасно, — сказал Мейсон.

— Что я сделал?

— Показали пальцем.

— О-о.

— Почему вы указали на обвиняемую пальцем? Почему использовали такой жест, когда ее опознавали?

— Потому что я ее видел.

— Но пальцем-то показывать не требовалось. Вы просто могли сказать, что женщина, которую вы видели на стоянке, — это обвиняемая.

— Ну… я не хотел ошибиться. Вот и показал.

— Я знаю, что вы показали, — спокойно продолжал Мейсон. — Но кто посоветовал вам это сделать?

Мужчине внезапно стало не по себе.

— Ну же, ну же, мистер Дэнверс, — не отставал Мейсон. — Ваш жест едва ли можно назвать спонтанным. В нем было что-то заученное, мне кажется, что вы его репетировали. Не забывайте, что вы под присягой. Кто-то сказал вам, чтобы вы показали пальцем, когда вас попросят провести опознание?

— Да.

— Кто?

— О, Ваша честь, к чему все эти мелкие детали? — обратился к судье Гамильтон Бергер, голос которого показывал, что его терпение на пределе. — Они не относятся к делу, и перекрестный допрос так не ведется. Свидетель опознал эту женщину. Ведь вопрос сводится к тому, та ли это женщина или не та, а не к тому, велели ему указать на нее пальцем при опознании или не велели… Я готов признать, что именно я сказал этому свидетелю, когда мы в прокуратуре, у меня в кабинете, обсуждали с ним дело, чтобы он показал на обвиняемую пальцем, если она окажется той женщиной, которую он видел. Чтобы не осталось никакого недопонимания! Я беру на себя ответственность за это.

Гамильтон Бергер улыбнулся зрителям. Он просто сиял и будто бы хотел сказать своей улыбкой: «В конце концов, оказалось, что это пустышка. Никакой сенсации с эффектом разорвавшейся бомбы Перри Мейсон не подготовил».

— Благодарю вас, — обратился Мейсон к Гамильтону Бергеру. — Я нисколько не сомневался, что именно вы велели свидетелю показать пальцем, а также уверен, что ваша попытка представить этот жест как самое обычное, рядовое дело, которое в суде наблюдают каждый день, никого не обманула. — Мейсон повернулся к свидетелю. — Так, значит, это окружной прокурор надоумил вас, что делать во время дачи показаний? А он вам указывал, что говорить?

— Ваша честь! — закричал Гамильтон Бергер. — Это же нарушение заведенного порядка! Это неправомерно, неуместно и не затрагивает сути дела. Так перекрестный допрос не ведут.

— Возражение отклонено, — постановил судья и посмотрел на свидетеля. — Отвечайте на вопрос.

— Ну, он сказал мне, чтобы я показал на эту женщину пальцем, когда я буду о ней говорить.

Раскрасневшийся Гамильтон Бергер медленно опустился на стул, но устроился на краешке, всем свои видом показывая, что в любой момент готов вскочить и, с одной стороны, отстаивать права граждан, которых он призван защищать, а с другой стороны, и себя не даст в обиду. У него есть чувство собственного достоинства!

— Какого цвета чулки были на этой женщине? — спросил Мейсон.

— Не знаю. Я не заметил, во что она была одета.

— Какая юбка?

— Я вам уже сказал, что не заметил, но думаю, что вроде… темная какая-то. Точно не скажу.

— Какого цвета туфли?

— Не знаю.

— Шляпка на ней была?

— Да, кажется, была.

— Вы помните, какого цвета?

— Нет.

— Похоже, вы не очень-то хорошо ее рассмотрели, правда?

— Я не рассмотрел ее одежду, но лицо видел. Она поставила машину на стоянку, потом хотела поймать такси, а это несколько необычно, поэтому я ее и запомнил. Обычно люди, которые ставят машины на стоянку, сразу же идут в здание вокзала.

— Вы знаете, какой процент людей ставит машины на вашей стоянке, а затем берет такси?

— Нет. Я только знаю, что эта женщина спрашивала меня насчет такси.

— А разве вы не знаете, что довольно много людей, которые не любят водить машину по оживленным улицам города, используют парковку у автобусного вокзала «Юньон», а затем берут такси для поездок по городу?

— Ну, может, и так.

— Разве вы этого не знаете?

— Не знаю. Я их не спрашиваю.

— Поэтому, когда эта женщина спросила вас насчет такси, это произвело на вас впечатление и отложилось в памяти?

— Да.

— И это был первый раз, когда вы заметили женщину, которую опознали как ту, которая сейчас является обвиняемой?

— Да, сэр.

— Когда она уходила с площадки, отведенной для парковки автомобилей?

— Да, сэр.

— В это время много автомобилей въезжало на стоянку?

— Порядком. Наша стоянка пользуется спросом. Да.