А н н а б е т: Ну, я же его так называю не потому, что он очень умный, верно? Хотя вообще-то Перси совсем даже
На чем я остановилась? Ах да, ну так вот, у него много плюсов, но при этом он немного… бестолковый. Да, вот подходящее слово. Частенько не замечает очевидного. Например, не обращает внимания на то, как к нему кое-кто относится, даже если ему уже сто раз намекнули. Ну вообще никакого понимания! Что? Нет, я сейчас ни о ком конкретно не говорю! Просто рассуждаю в общем. Почему все считают… ну ладно, хватит уже.
Гроувер
Гр о у в е р: Ну, мне немного неловко… Как-то раз одна ондатра попросила меня сыграть для нее песню «Влюбленная ондатра». Что ж… Я разучил эту песенку, и, должен признаться, мне она очень даже понравилась. Правда. Теперь я ее играю совсем не для ондатр! Это очень милая, чудесная любовная песенка. Каждый раз, когда я ее играю, у меня на глаза наворачиваются слезы. И у Перси тоже. Хотя я думаю, это от того, что он смеется надо мной.
Гр о у в е р: Ха-ха-ха. Ну и вопросы вы задаете! Ладно… Разумеется, я бы с большей радостью встретил мистера Д, потому что он… хм-м-м… поприятнее. Ага. Такой добрый и щедрый со всеми своими сатирами. Мы все любим его. И я говорю так вовсе не потому, что он всегда может подслушать и превратить меня в горстку пыли, если я отвечу по-другому.
Гр о у в е р: Удивительно, что сейчас вообще еще остались такие места. Мне очень нравится Лейк-Плэсид на севере штата Нью-Йорк. Там очень красиво, особенно зимой! А уж какие там дриады – закачаешься! Стойте, вы не могли бы стереть последнее предложение? Можжевела меня убьет!
Гроувер: Моя бабушка, старая козочка, частенько повторяла: «Скушай баночку в обед – проживешь две тыщи лет!» В них много минералов, они такие сытные, и металл очень приятный на вкус. Ну как такое можно не любить? Да, люди удивляются. Но что поделать, если у людей такие слабые зубы, что они не могут даже жестянку прогрызть?
Перси
П е р с и: Здесь я встречаюсь с друзьями. Обожаю возвращаться в лагерь после того, как закончились занятия в школе. Как будто я наконец-то снова дома. В первый летний день я прогуливаюсь по лагерю. Коннор и Трэвис воруют что-то из местного магазина, Силена спорит с Аннабет, пытаясь убедить ее сменить имидж; Кларисса сует новичков башкой в унитаз. Значит, все в порядке, ничего не изменилось. Все как надо.
П е р с и: Когда как. Обычно к тебе сразу пытаются приклеить какие-нибудь ярлыки, загнать тебя в рамки. Определить, кто ты – гик, или качок, или кто-то еще. Приходится сразу же объяснять, что ты не позволишь себя задирать. Хотя, конечно, слишком уж выставлять понты тоже не стоит. Впрочем, не мне давать советы, как вести себя в новой школе. У меня ведь каждый год какие-нибудь проблемы: то меня выгонят, то я взорву что-нибудь.
П е р с и: Трудный вопрос. Вообще-то я уже привык к нему. И мне не хотелось бы с ним расставаться. Наверно, было бы здорово раздобыть где-нибудь такие доспехи, которые бы выглядели как обычная одежда. Терпеть не могу доспехи. Тяжеленные, в них ужасно жарко. И к тому же видок у меня в них тот еще. А как было бы круто, если бы обычная одежда могла вдруг превратиться в прочные доспехи! Хотя не уверен, что я променял бы на них свой меч.
П е р с и: Тяжелее всего? Пожалуй, в самой первой – в битве с Минотавром на Холме полукровок. Я тогда вообще не понимал, что происходит. Я еще даже не знал, что я полубог. Думал, что потерял маму навсегда. Бушевала гроза, я дрался с этим здоровенным быком, а Гроувер в полуотключке непрерывно стонал: «Еды! Еды!» Вот это было реально страшно и тяжело!