Перси Джексон и похититель молний

Мы сидели на причале, наблюдая за наядами, которые плели корзинки под водой, и я наконец решился спросить у Гроувера, как прошел его разговор с мистером Ди.

Его лицо стало болезненно-желтым.

– Отлично, – ответил он. – Просто замечательно.

– Значит, тебя не списали со счетов?

Он встревоженно посмотрел на меня:

– Хирон р-рассказал тебе, что я хочу получить лицензию искателя?

– Э-эм… нет. – Я понятия не имел, что это за лицензия искателя такая, но рассудил, что спрашивать о ней сейчас неподходящее время. – Он сказал, у тебя большие планы и… что для этого тебе нужно было показать себя хорошим хранителем. Так у тебя получилось?

Гроувер перевел взгляд на наяд:

– Мистер Ди не вынес окончательного решения. Вроде как пока не ясно, справился ли я с обязанностями твоего хранителя или нет, так что наши судьбы по-прежнему связаны. Если тебя отправят в квест и я пойду вместе с тобой как защитник, а потом мы оба вернемся живыми, он, возможно, посчитает мою задачу выполненной.

Я обрадовался:

– Значит, все не так плохо?

– Мее-ее-ее! С тем же успехом он мог отправить меня мыть конюшни. Каковы шансы, что тебе поручат квест?.. А и если и поручат – разве ты захочешь взять меня с собой?

– Конечно захочу!

Гроувер мрачно глядел в воду:

– Плетеные корзинки… Наверное, хорошо уметь делать что-то полезное.

Я сказал, что у него много талантов, но после этого вид у Гроувера стал еще более жалким. Мы обсудили греблю и фехтование, поспорили о плюсах и минусах разных богов. В конце концов я все же спросил его о пустых домиках.

– Восьмой домик, серебряный, посвящен Артемиде, – объяснил он. – Она поклялась соблюдать вечное девство. Так что, сам понимаешь, никаких детей. Этот домик вроде как почетный. Она бы разозлилась, если бы ей его не построили.

– Ага, ясно. А другие три, которые с краю? Они принадлежат Большой тройке?

Гроувер напрягся. Мы приблизились к щекотливой теме.

– Нет. Один из них – номер два – принадлежит Гере, – ответил он. – Тоже почетный. Она богиня брака, поэтому не станет крутить романы со смертными. Этим занимается ее муж. Говоря о Большой тройке, имеют в виду трех могущественных братьев, сыновей Кроноса.

– Зевса, Посейдона и Аида.

– Да. Ну, ты сам все знаешь. После великой битвы с Титанами они отняли у отца власть над миром и бросили жребий, чтобы решить, кто чем будет владеть.

– Зевсу досталось небо, – вспомнил я. – Посейдону – море, а Аиду – Подземный мир.

– Ага.

– Но домика Аида здесь нет.

– Да. Как и трона на Олимпе. Он вроде как занимается своими делами в Подземном мире. Если бы у него здесь был домик… – Гроувер вздрогнул, – то явно несимпатичный. Пусть уж все остается как есть.

– Но у Зевса и Посейдона в мифах целая куча детей. Почему их домики пустые?

Гроувер нервно засучил копытами.

– Примерно шестьдесят лет назад, после Второй мировой войны, боги из Большой тройки договорились, что не станут больше заводить потомства со смертными. Их дети были слишком могущественными и слишком сильно влияли на ход человеческой истории, что приводило к огромным жертвам. Между прочим, Вторая мировая война на самом деле была между сыновьями Зевса и Посейдона с одной стороны и сыновьями Аида – с другой. Победители – Зевс и Посейдон – заставили Аида поклясться вместе с ними, что не будут больше заводить романов со смертными женщинами. Они поклялись водами реки Стикс.

В небе загрохотало.

– Это самая страшная клятва, – сказал я.

Гроувер кивнул.

– И братья сдержали слово, детей больше не было?

Сатир помрачнел:

– Семнадцать лет назад Зевс не сдержался. Влюбился в молодую актрису с модной копной волос – и ничего не смог с собой поделать. Когда у них родилась дочь, ее назвали Талией… но река Стикс не прощает нарушенных обетов. Сам Зевс особенно не пострадал, он же бессмертный, но навлек ужасную судьбу на свою дочь.

– Но это несправедливо! Девочка ни в чем не виновата.

Гроувер помолчал.

– Перси, дети Большой тройки могущественнее других полукровок. У них сильная аура, которую чуют монстры. Когда Аид узнал о девочке, он очень разозлился на Зевса, нарушившего клятву, и выпустил из Тартара самых жутких монстров, натравив их на Талию. Когда ей исполнилось двенадцать, к ней отправили сатира-хранителя, но он ничего не мог поделать. Он пытался провести ее и двух ее друзей-полукровок сюда. Им почти удалось. Они добрались до вершины того холма. – Он указал на сосну, которая росла на другом конце долины, где я сражался с Минотавром. – За ними гнались все три Милостивые и целая свора адских гончих. И когда их почти нагнали, Талия велела сатиру отвести двух других полукровок в безопасное место, пока она будет сдерживать монстров. Она была ранена и обессилена, но не желала быть загнанным зверем. Сатир не хотел бросать ее, но не сумел ее переубедить, да и других детей нужно было сберечь. И Талия приняла последний бой в одиночку на вершине того холма. Когда она погибла, Зевс над ней сжалился и превратил ее вон в ту сосну. Ее дух по сей день помогает защищать границы долины. Поэтому тот холм и называется Холмом полукровок.

Я пригляделся к возвышающейся вдалеке сосне.