Перси Джексон и похититель молний

– Посейдон и Зевс, – проговорил я. – Они сражаются из-за чего-то ценного… чего-то, что было украдено, да?

Хирон с Гроувером переглянулись.

Хирон подался вперед:

– Откуда ты знаешь?

Щеки у меня загорелись. Нужно было держать свой длинный язык за зубами.

– С самого Рождества с погодой творится что-то странное, как будто море и небо объявили друг другу войну. И Аннабет сказала, что слышала что-то о краже. И… еще мне кое-что снилось.

– Я так и знал, – сказал Гроувер.

– Помолчи, сатир, – одернул его Хирон.

– Но это и есть его квест! – У Гроувера восторженно горели глаза. – Точно!

– Это может сказать только Оракул. – Хирон погладил колючую бороду. – И все же, Перси, ты прав. Между твоим отцом и Зевсом разгорелась самая страшная ссора за много столетий. И ругаются они действительно из-за того, что было украдено нечто ценное. Если быть точным: из-за молнии.

– Из-за чего? – нервно засмеялся я.

– Отнесись к этому серьезно, – предупредил Хирон. – Речь не о каком-то обернутом фольгой зигзаге из спектакля второклашек, а о двухфутовом цилиндре из первосортной небесной бронзы с божественной взрывчаткой на концах.

– Ого.

– Жезл, изрыгающий великую молнию, – все больше распалялся Хирон. – Символ власти Зевса: по его образу были созданы все божественные молнии. Первое оружие, выкованное циклопами для борьбы с Титанами, молния, ударившая в вершину горы Этна и низвергнувшая Кроноса с престола; сила великой молнии так грандиозна, что водородные бомбы смертных по сравнению с ней – просто хлопушки.

– И он пропал?

– Украден, – кивнул Хирон.

– Из-за кого?

– Кем, – поправил Хирон. Учитель всегда остается учителем. – Тобой.

У меня отвисла челюсть.

– По крайней мере, – поднял руку Хирон, – так считает Зевс. Во время зимнего солнцестояния на последнем совете богов Зевс и Посейдон поссорились. Всё как обычно: «Ты всегда был любимчиком матушки Реи», «Катастрофы в воздухе всегда зрелищней катастроф на море» и тому подобное. Потом Зевс заметил, что его жезл пропал – кто-то стащил его прямо у него из-под носа в тронном зале. Он тут же обвинил Посейдона. Дело в том, что бог не может самостоятельно забрать символ власти другого бога, это запрещает самый древний божественный закон. Но Зевс думает, что твой отец уговорил смертного героя сделать это.

– Но я не…

– Наберись терпения и дослушай, дитя, – велел Хирон. – У Зевса есть все основания быть подозрительным. Кузни циклопов находятся на океанском дне, что дает Посейдону определенную власть над создателями жезла брата. Зевс считает, что Посейдон забрал его жезл и втайне заставляет циклопов изготавливать множество его нелегальных копий, чтобы с их помощью свергнуть Зевса с престола. Единственное, чего Зевс не знал наверняка, так это кто тот герой, которого Посейдон заставил украсть жезл. Теперь же Посейдон открыто признал тебя своим сыном. Ты был в Нью-Йорке на зимних каникулах и мог запросто пробраться на Олимп. Зевс решил, что вор обнаружен.

– Но я никогда не был на Олимпе! Зевс – просто псих!

Хирон и Гроувер встревоженно посмотрели на небо. Вопреки заверениям Гроувера, тучи над нами не разошлись. Они надвигались прямо на долину словно крышка гроба.

– Э-э, Перси… – подал голос Гроувер. – Не называй так Владыку небес.

– Лучше скажем, что у него паранойя, – предположил Хирон. – Однако Посейдон однажды уже пытался свергнуть Зевса. По-моему, это было в тридцать восьмом вопросе твоего экзамена… – Он посмотрел на меня так, будто думал, что я и правда вспомню, что было в тридцать восьмом вопросе.

Как можно обвинять меня в краже божественного оружия?! Я же попадался всякий раз, когда пытался стянуть у Гейба и его дружков-картежников кусочек пиццы. Но Хирон явно ждал ответа.

– Там было про золотую сеть? – предположил я. – Посейдон, Гера и кто-то еще из богов… они вроде как поймали Зевса и не отпускали его до тех пор, пока он не пообещал, что станет править лучше, да?

– Верно, – сказал Хирон. – И с тех пор Зевс не доверяет Посейдону. Конечно, Посейдон отрицает, что выкрал жезл. Эти обвинения его очень оскорбили. Уже несколько месяцев они ссорятся, назревает война. А тут еще ты – как говорится, последняя капля.

– Но я же подросток!

– Перси, – вмешался Гроувер, – представь себя на месте Зевса: в прошлом твой брат пытался тебя свергнуть, а теперь он вдруг признается, что нарушил священный обет, данный после Второй мировой войны: оказывается, у него есть сын – смертный герой, который может быть тебе угрозой… Разве ты бы не занервничал?

– Но я ничего не сделал. Посейдон, мой отец – он же не крал этот жезл, правда?

Хирон вздохнул: