Перси Джексон и последнее пророчество

Я сунул ему золотую драхму, и мы зашагали к лифту.

Мы решили, что потребуется два приема, чтобы поднять всех наверх в лифте. Я поехал с первой группой.

С тех пор как я в последний раз ездил в этом лифте, тут поменяли музыку: теперь в кабине играла старая песня в стиле диско «Оставаться в живых»[19]. Перед моим мысленным взором промелькнула ужасная картина: Аполлон в расклешенных брюках и облегающей шелковой рубашке.

Когда двери лифта наконец открылись, я вздохнул с облегчением. Перед нами начиналась дорога из парящих среди облаков камней – прямой путь к горе Олимп, зависшей в шестистах футах над Манхэттеном.

Я бывал на Олимпе несколько раз, и все равно при виде его у меня перехватило дыхание. На склонах горы сверкали белизной и золотом дворцы, на сотнях террас раскинулись цветущие сады. Вдоль извилистых улиц стояли жаровни, над которыми вился дым, благоухающий ароматом роз. А прямо на покрытой снегом вершине горы возвышался главный дворец богов. Он выглядел величественным, как никогда, но что-то явно было не так. Потом я понял, что на горе царила тишина: ни музыки, ни голосов, ни смеха.

Аннабет пристально меня рассматривала.

– Ты выглядишь… по-другому, – решила она. – Где именно ты был?

Двери лифта открылись снова, и к нам присоединилась вторая группа полукровок.

– Потом расскажу, – ответил я. – Идем.

Мы прошли по небесному мосту и двинулись по улицам Олимпа. Магазины не работали, в парках не было ни души. На скамейке сидела пара муз, тренькая на огненных лирах, но играли они без энтузиазма. Одинокий циклоп подметал улицу выдернутым с корнем дубом. Какой-то младший бог заметил нас с балкона и тут же юркнул внутрь, захлопнув оконные ставни.

Мы прошли под огромной мраморной аркой, фланкированной статуями Зевса и Геры. Аннабет скорчила рожу царице богов и пробормотала:

– Ненавижу ее.

– Она что, тебя прокляла? – спросил я. В прошлом году у Аннабет испортились отношения с Герой, но девушка ничего толком не объяснила.

– Да так, ерунда. Ее священное животное – корова, верно?

– Ага.

– Так вот, она натравила на меня коров.

Я сдержал улыбку.

– Коров? В Сан-Франциско?

– О, да. Обычно я их не вижу, но эти твари оставляют мне маленькие «гостинцы» по всему нашему двору, на тротуаре, в школьных коридорах. Приходится все время смотреть под ноги.

– Смотрите! – воскликнул Поллукс, указывая куда-то в сторону горизонта. – Что это?

Мы все замерли. Вечернее небо над Олимпом перечеркивали синие огни, они словно слетались со всего города, направляясь прямо к горе. Подлетев поближе, они исчезали. Мы несколько минут наблюдали за ними, похоже, никакого вреда они не причиняли, и все же это было странно.

– Похоже на инфракрасные прицелы, – пробормотал Майкл Ю. – Нас берут на мушку.

– Пойдемте во дворец, – поторопил я ребят.

Покои богов никто не охранял, двери из золота и серебра стояли открытыми нараспашку. Эхо наших шагов разносилось по тронному залу.

Конечно, «зал», это преуменьшение: помещение было размером с Мэдисон-сквер-гарден[20]. Высоко вверху, на синем потолке, поблескивали созвездия. Вокруг очага стояли буквой «П» двенадцать гигантских пустых тронов. В одном углу в воздухе парил водяной шар, в котором плавал мой старый знакомый Офиотавр, полубык-полузмей.

– Му-у-у-у! – радостно замычал он, делая сальто.

Несмотря на все неприятности, которые на нас свалились, я улыбнулся. Два года назад мы потратили кучу времени, чтобы спасти Офиотавра от титанов, и я в какой-то степени к нему привязался. Похоже, он мне тоже симпатизировал, хотя изначально я думал, что он девочка, и назвал его Бесси.

– Привет, старина, – окликнул я его. – Они тут с тобой нормально обращаются?

– Му-у-у-у! – ответил «Бесси».

Мы подошли к тронам, и женский голос произнес:

– И снова здравствуй, Перси Джексон. Добро пожаловать тебе и твоим друзьям.

У очага стояла Гестия, тыкая палкой в пламя. На ней было то же простое коричневое платье, что и прежде, но теперь она выглядела как взрослая женщина.

Я поклонился.

– Владычица Гестия.

Ребята последовали моему примеру.

Гестия посмотрела на меня своими горящими красными глазами.

– Я вижу, твой план удался, и ты несешь на себе проклятие Ахиллеса.

Остальные обитатели лагеря начали перешептываться:

– Что она сказала? Что там насчет Ахиллеса?

– Тебе следует проявлять осторожность, – предупредила Гестия. – Во время своего путешествия ты многое приобрел, однако все так же слеп и не видишь самую важную правду. Пожалуй, не помешает тебя немного просветить.

Аннабет ткнула меня локтем в бок.

– Хм… о чем она говорит?

Я, не отрываясь, смотрел в глаза Гестии, и перед моим мысленным взором промелькнула картина: темный переулок, зажатый между двумя складами из красного кирпича. Над одной из дверей висела табличка с надписью «Ричмондский металлургический завод».

В тени притаились двое подростков-полукровок: мальчик лет четырнадцати и девочка лет двенадцати. Я вдруг понял, что мальчик – не кто иной, как Лука, а девочка – Талия, дочь Зевса. Это сцена из прошлого, когда эти двое еще находились в бегах, до того как Гроувер их нашел.