Перси Джексон и последнее пророчество

Итан Накамура в последний раз злобно на меня зыркнул. Потом мирная делегация развернулась и неторопливо двинулась по дорожке Центрального парка, точно вышла на воскресную прогулку в обычный солнечный денек.

Глава 14 Свиньи летят

Когда мы вернулись в «Плазу», Талия потянула меня в сторонку.

– Что тебе показал Прометей?

Я с неохотой рассказал ей о видении, в котором мне показали дом Мей Кастеллан. Талия потерла бедро, будто у нее заныла старая рана.

– Скверная выдалась ночь, – признала она. – Аннабет была совсем маленькой, не думаю, что она понимала, что происходит. Она просто знала, что Лука расстроен.

Я посмотрел на Центральный парк, раскинувшийся под окнами гостиницы. На севере все еще горели мелкие пожары, в остальном город выглядел неестественно мирно.

– Ты знаешь, что случилось с Мей Кастеллан? Я хочу сказать…

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – перебила Талия. – Я никогда не видела ее во время, хм, припадка, но Лука рассказывал, что у нее начинали светиться глаза и она говорила странные вещи. Он заставил меня пообещать, что я никому об этом не расскажу. Понятия не имею, что довело ее до такого состояния. Может, Лука и знал причину, но со мной не поделился.

– Гермес знал, – сказал я. – Каким-то образом Мей увидела будущее Луки, а Гермес понял, что произойдет… что Лука превратится в Кроноса.

Талия нахмурилась.

– Почему ты так в этом уверен? Вспомни, Прометей манипулировал тобой, представив случившееся в самом мрачном свете. Гермес действительно любил Луку, это видно по его лицу. Гермес пришел туда в ту ночь, потому что хотел удостовериться, что с Мей все в порядке, он ее любил. Он вовсе не плохой.

– Все равно это неправильно, – настаивал я. – Лука был просто маленьким ребенком, а Гермес ни разу ему не помог, не помешал его побегу из дома.

Талия поправила висевший на плече лук, и я снова поразился, насколько сильнее она выглядела теперь, когда перестала взрослеть. От нее словно исходило серебристое сияние – благословение Артемиды.

– Перси, – сказала девушка, – не позволяй себе жалеть Луку. Мы, все полубоги, должны учиться преодолевать трудности. Наших родителей почти никогда нет рядом. Но Лука делал один неверный выбор за другим, никто его не вынуждал. Вообще-то…

Она быстро огляделась, дабы убедиться, что мы одни в холле.

– Я беспокоюсь за Аннабет. Если ей придется встретиться с Лукой в сражении, я не уверена, что она сможет ему противостоять. Она всегда к нему неровно дышала.

Кровь прилила к моим щекам.

– Она справится.

– Не знаю, не знаю. С той ночи, когда мы убежали из дома его мамы… Лука изменился, стал безрассудным и угрюмым, словно хотел кому-то что-то доказать. Когда Гроувер нас нашел и попытался отвести в лагерь… ну, часть наших неприятностей происходила оттого, что Лука действовал неосторожно. Он хотел драться со всеми чудовищами, которые нам попадались. Аннабет считала, что так и надо, смотрела на Луку, как на героя. У нее в голове отложилось только, что его родители расстроили его, и она привыкла его защищать. И до сих пор защищает. Я просто пытаюсь сказать… не угоди в ту же ловушку. Лука сам отдался во власть Кроноса, мы не можем проявлять к нему снисхождение.

Я смотрел на дым от пожаров в Гарлеме, гадая, сколько спящих смертных прямо сейчас подвергаются опасности из-за того, что Лука сделал неверный выбор, и наконец признал:

– Ты права.

Талия похлопала меня по плечу.

– Я собираюсь проведать охотниц, потом еще немного посплю до наступления сумерек. Тебе тоже следует лечь отдохнуть.

– Меньше всего мне сейчас хочется видеть новые сны.

– Знаю, уж поверь, – она помрачнела, и я задумался о том, что же ей снится. Это проблема всех полубогов: чем опаснее положение, в котором мы оказываемся, тем больше нам снится кошмаров. – И все же, Перси, кто знает, когда у тебя появится другая возможность отдохнуть. У нас впереди долгая ночь, возможно последняя ночь.

Идея мне не понравилась, но я знал, что дочь Зевса права. Я устало кивнул и передал ей кувшин Пандоры.

– Сделай одолжение, запри эту штуку в гостиничной камере хранения. Думаю, у меня аллергия на пифосы.

Талия улыбнулась.

– Сделаю.

Я добрел до ближайшей кровати и вырубился. Разумеется, сон принес только новые кошмары.

Я увидел подводный дворец моего отца. Вражеская армия подступила ближе, она уже окопалась всего в нескольких сотнях ярдов от дворца. Крепостные стены лежали в руинах, храм, который отец использовал в качестве штаб-квартиры, горел, пожираемый греческим огнем.

Во сне я захотел поближе рассмотреть оружейную мастерскую, и картинка увеличилась, показав мне моего брата и остальных циклопов: они устроили себе обеденный перерыв и ели арахисовое масло «Скиппи» из огромных банок (не спрашивайте у меня, каково оно на вкус под водой, потому что я не хочу этого знать). Вдруг внешняя стена мастерской взорвалась, и через дыру внутрь ввалился один из воинов-циклопов, рухнув прямо на обеденный стол. Тайсон наклонился к нему, чтобы помочь, но было слишком поздно: циклоп рассыпался морским илом.