Перси Джексон и проклятие титана

«Ну, шеф, как тебе скорость? – похвастался Черныш. – Заслуживаем мы лишней охапки сена на завтрак или как?»

– Ты настоящий мужик, Черныш! – сказал я ему. – Ну, то есть настоящий конь!

– Ты мне не веришь насчет Луки, да? – сказала Аннабет. – А все-таки мы с ним еще встретимся. Он в беде, Перси. На нем лежит заклятие Кроноса.

Спорить мне не хотелось, хотя бесило ужасно. Ну как она может по-прежнему испытывать какие-то чувства к этому гаду? Как она может еще подыскивать для него какие-то оправдания? Он заслужил это падение. Он заслужил… да, я это скажу: он заслужил смерть! Бьянка не заслужила смерти. Зоя не заслужила. А Луке незачем оставаться в живых. Это просто нечестно.

– Вот оно! – послышался голос Талии: она проснулась. Талия указывала в сторону стремительно приближающегося Манхэттена. – Началось!

– Что началось? – спросил я.

Потом посмотрел в ту сторону, куда она указывала. Высоко над шпилем Эмпайр-стейт-билдинг сиял еще один островок света – Олимп: парящая в воздухе гора, озаренная множеством факелов и жаровен, с беломраморными дворцами, слабо светящимися в предутреннем свете.

– Зимнее солнцестояние, – сказала Талия. – Совет богов.

Глава 19 Боги совещаются, стоит ли нас убивать

Летать по воздуху и так не очень-то приятно, если ты сын Посейдона, а уж прилететь прямиком во дворец Зевса, окутанный громом и молниями, и того хуже.

Мы описали круг над центром Манхэттена, заложив петлю вокруг горы Олимп. Я там был всего один раз: поднимался на лифте на секретный шестисотый этаж Эмпайр-стейт-билдинг. На этот раз Олимп изумил меня еще сильнее – если это вообще возможно.

В предрассветных сумерках факелы и огни заставляли дворцы, возвышающиеся на склонах горы, светиться всеми цветами радуги, от кроваво-алого до густо-индигового. Похоже, спать на Олимпе никто не ложился. Извилистые улочки были наполнены толпами полубогов, лесных духов и мелких божков, снующих туда-сюда, восседающих в колесницах или паланкинах, несомых циклопами. Зимы здесь как будто не существовало. До меня донеслось благоухание цветущих садов: жасмин, розы и еще какие-то, более сладкие ароматы, которых я даже не знал. Из многочисленных окон лилась музыка – нежные звуки лир и тростниковых свирелей.

А на пике горы высился самый величественный из всех дворцов, сияющий белый чертог богов.

Наши пегасы спустили нас на землю во внешнем дворе, напротив высоких серебряных ворот. Ворота распахнулись сами собой еще до того, как я сообразил постучаться.

«Удачи, шеф!» – сказал Черныш.

– Ага.

Не знаю почему, но у меня было ощущение надвигающихся роковых событий. Я никогда еще не видел всех богов вместе. Я знал, что любой из них способен меня испепелить и что некоторые из них с удовольствием бы это сделали.

«Эй, а если ты не вернешься, можно, я возьму твой домик себе под конюшню?»

Я посмотрел на пегаса.

«Ну, я просто подумал… – сказал он. – Извини».

Черныш и его приятели улетели прочь, и мы с Талией и Аннабет остались одни. С минуту мы стояли, разглядывая дворец, как раньше стояли, разглядывая Вестовер-Холл. Казалось, это было миллион лет тому назад. А потом плечом к плечу вошли в тронный зал.

Двенадцать огромных тронов стояли буквой «П» вокруг центрального очага – совсем как домики у нас в лагере. На потолке у нас над головой сияли созвездия – даже самое новое, созвездие Зои-Охотницы, бегущей по небесам с натянутым луком.

Все троны были заняты. Все боги и богини были по пять метров ростом, и, надо вам сказать, когда на тебя одновременно пялится дюжина громадных всемогущих сушеств, это… Ну, в общем, мне вдруг показалось, что иметь дело с чудовищами – это так, развлечение.

– Привет вам, герои! – сказала Артемида.

– Му-у-у!

Я только тут заметил Бесси и Гроувера.

В центре зала, рядом с пылающим очагом, висел водяной шар. Внутри него весело плавал Бесси, размахивая своим змеиным хвостом и тычась головой в стенки и пол шара. Бесси явно было в новинку плавать в магическом пузыре, и ему это нравилось. Гроувер стоял на коленях возле Зевсова трона, как будто делал доклад, но, увидев нас, он вскричал:

– Вы успели!

Он бросился было ко мне, потом спохватился, что повернулся спиной к Зевсу, и оглянулся, спрашивая разрешения.

– Ступай, ступай, – сказал Зевс. Но он на самом деле не обращал особого внимания на Гроувера. Владыка небес пристально смотрел на Талию.

Гроувер трусцой подбежал к нам. Боги молчали. Цоканье Гроуверовых копыт по мраморному полу отдавалось гулким эхом. Бесси плескался в своем водяном пузыре. Трещало пламя в очаге.

Я нервно оглянулся на своего отца, Посейдона. Он был одет примерно так же, как в последний раз, когда мы с ним виделись: пляжные шорты, рубашка-гавайка и сандалии. У него было обветренное, загорелое лицо с черной бородой и темно-зеленые глаза. Я не знал, будет ли он рад видеть меня снова, но от уголков его глаз разбежались улыбчивые лучики, и он кивнул, как бы говоря: «Все в порядке!»

Гроувер от души обнял Аннабет и Талию. Потом схватил меня за руки: