Перси Джексон и проклятие титана

– Нет! – Я обвел взглядом всех богов. – Пожалуйста! Оставьте Офиотавра в живых. Мой папа может спрятать его где-нибудь на дне моря. Или поселите его в аквариуме тут, на Олимпе. Но вы должны его защитить!

– А почему это мы должны тебе доверять? – прогремел Гефест.

– Мне же всего четырнадцать, – сказал я. – Даже если это пророчество про меня, впереди еще целых два года!

– Целых два года, за которые Кронос может сбить тебя с пути истинного, – сказала Афина. – За два года многое может измениться, мой юный герой.

– Мама! – в отчаянии воскликнула Аннабет.

– Это всего лишь правда, дитя. Оставлять это животное в живых – стратегическая ошибка. И мальчика – тоже.

Мой отец встал:

– Я не допущу, чтобы морское животное было уничтожено, если буду в силах этому противостоять. А я могу этому противостоять.

Он протянул руку, и в ней возник трезубец: семиметровое бронзовое древко, увенчанное тремя копейными наконечниками, сияющими водянистым голубым светом.

– Я голосую за мальчика и за то, чтобы Офиотавра оставили в живых.

Зевс внезапно встал:

– Забрать его на дно моря тебе никто не позволит! Я не допущу, чтобы подобный козырь оказался в твоей власти.

– Брат, прошу тебя! – вздохнул Посейдон.

В руке у Зевса появилась его молния – длинный жезл, полыхающий разрядами, от которого весь зал наполнился запахом озона.

– Ну хорошо, – сказал Посейдон. – Я построю аквариум для этого существа прямо здесь. Гефест сумеет мне помочь. Это создание будет в безопасности. Мы можем защитить его всей своей мощью. Мальчик нас не предаст. Ручаюсь в том своей честью.

Зевс поразмыслил.

– Все ли «за»?

К моему изумлению, поднялся лес рук. Дионис воздержался. Арес с Афиной – тоже. Но все остальные…

– Большинство «за», – объявил Зевс. – Итак, поскольку мы не станем уничтожать этих героев… Полагаю, нам стоит приветствовать их. Начнем же торжественное празднество!

Бывают просто вечеринки. Бывают крутые, навороченные, роскошные вечеринки. И бывают вечеринки на Олимпе. Если имеете такую возможность, выбирайте Олимп!

Девять муз наигрывали разные мелодии, и я обнаружил, что музыка может быть той, какую тебе хочется слышать: боги слушали всякую классику, а полубоги помоложе слышали хип-хоп или что-нибудь в этом духе, при том что звуковая дорожка была та же самая. И никаких тебе споров. Никаких ссор и требований переключить канал. Просили только сделать погромче.

Дионис обошел зал, выращивая из пола стойки с закусками. Рука об руку с ним ходила красивая женщина – его жена, Ариадна. Я впервые в жизни видел Диониса счастливым. Из золотых фонтанов лились нектар и амброзия, а на столах громоздились блюда с едой смертных. Золотые кубки наполнялись любыми напитками, какими захочешь. Гроувер всюду расхаживал с полной тарелкой жестяных банок и энчилад, а его кубок был наполнен двойным эспрессо с молоком. При этом Гроувер повторял, как заклинание: «Пан! Пан!»

Боги подходили ко мне, чтобы поздравить меня. К счастью, они уменьшились до нормального человеческого роста, так что не могли случайно задавить кого-нибудь из присутствующих. Гермес затеял со мной разговор. Он выглядел таким веселым, что мне не хотелось говорить ему о том, что случилось с его нелюбимым сыном, Лукой. Но прежде, чем я успел набраться мужества, Гермесу позвонили по кадуцею, и он ушел.

Аполлон мне сказал, что я могу в любое время порулить его колесницей и, если мне нужны уроки стрельбы из лука…

– Спасибо, – сказал я. – Но, если честно, стрельба из лука мне плохо дается.

– А, фигня! – сказал он. – А как насчет стрельбы по мишеням с колесницы во время полета над США? Всем забавам забава!

Я как-то отговорился и принялся пробираться через толпу, танцующую во дворе дворца. Я искал Аннабет. В последний раз, когда я ее видел, она танцевала с кем-то из младших божков.

И тут мужской голос у меня за спиной произнес:

– Надеюсь, ты меня не подведешь.

Я обернулся и увидел улыбающегося Посейдона.

– Ой, пап! Привет…

– Здравствуй, Перси. Ты молодец.

От его похвалы мне сделалось не по себе. Ну, то есть это было приятно, но я же понимал, как много он поставил на карту, проголосовав за меня. Было бы куда проще позволить остальным меня уничтожить…

– Я тебя не подведу! – пообещал я.

Он кивнул. Мне было нелегко разбираться в чувствах богов, но показалось, что он испытывает какие-то сомнения.

– Твой друг, Лука…

– Он мне не друг! – выпалил я. Потом сообразил, что перебивать, наверно, невежливо. – Извини…

– Лука, твой бывший друг, – поправился Посейдон, – когда-то тоже обещал нечто подобное. Он был радостью и гордостью Гермеса. Просто держи это в уме, ладно, Перси? Даже отважнейший может пасть.

– Да уж, пал так пал, – согласился я. – Лука погиб.

Посейдон покачал головой.

– Нет, Перси. Он не погиб.

Я уставился на него:

– Как?!