Перси Джексон и проклятие титана

– Я не выношу суждений, – сказала Афина. – Я лишь указываю на риск. А что с ними делать, следует решить совету.

– Я не допущу, чтобы их покарали! – сказала Артемида. – Я требую их наградить! Если мы станем уничтожать героев, оказывающих нам великие услуги, чем мы тогда лучше титанов? Если это и есть правосудие Олимпа, я не желаю иметь с ним дела.

– Да успокойся ты, сеструха! – сказал Аполлон. – Блин, позитивней надо быть!

– Не смей называть меня сеструхой! Я их награжу!

– Что ж, – пророкотал Зевс. – Быть может. Но как минимум чудовище уничтожить следует. С этим все согласны?

Боги закивали.

Я не сразу сообразил, о чем это они. А потом сердце у меня в груди налилось свинцом.

– Бесси? Вы хотите уничтожить Бесси?

Мой отец нахмурился:

– Ты прозвал Офиотавра Бесси?

– Пап, – сказал я, – он же просто морское животное. И очень славное морское животное. Нельзя его взять и убить!

Посейдон неловко поерзал на троне.

– Перси, это чудовище обладает внушительной силой. И если титаны его похитят, или…

– Ну нельзя же так! – повторил я. И посмотрел на Зевса. Наверно, мне следовало трепетать перед ним, но я уставился ему прямо в глаза: – Нельзя пытаться управлять пророчествами, это никогда не работает! Разве не так? А потом, Бесси… то есть Офиотавр – невинное существо. И убивать его неправильно. Это так же неправильно, как… как Кронос, пожиравший своих детей только за то, что они могут сделать. Это несправедливо!

Зевс, похоже, призадумался. И перевел взгляд на свою дочь, Талию:

– Но ведь это огромный риск! Кронос отлично знает, что, если кто-нибудь из вас принесет в жертву внутренности этого существа, вы обретете силу, способную уничтожить нас. Ты думаешь, мы можем допустить, чтобы такое стало возможным? Тебе, дочь моя, завтра утром сравняется шестнадцать, как и говорится в пророчестве…

– Вам следует довериться им, сэр! – вмешалась Аннабет. – Просто доверьтесь им!

Зевс насупился:

– Довериться? Героям?

– Аннабет права, – сказала Артемида. – Вот почему я должна прежде всего вознаградить достойных. Моя верная спутница, Зоя Ночная Тень, ушла нынче к звездам. Мне нужна новая предводительница Охотниц. И я намерена ее избрать. Но прежде, отец Зевс, мне нужно побеседовать с тобой наедине.

Зевс жестом подозвал Артемиду к себе, наклонился и стал слушать то, что она говорила ему на ухо.

Меня охватила паника.

– Аннабет, – вполголоса сказал я, – не надо…

Она, нахмурившись, посмотрела на меня:

– Что-что?

– Слушай, мне надо тебе сказать одну вещь, – продолжал я. Слова беспорядочно сыпались из меня. – Я просто не вынесу, если… Я не хочу, чтобы ты…

– Перси! – сказала она. – У тебя такое лицо, как будто тебя вот-вот стошнит.

Так оно и было. Я хотел сказать еще много всего, но язык меня подвел. Он просто не желал двигаться – у меня живот скрутило от ужаса. А потом Артемида обернулась.

– Я намерена избрать новую предводительницу, – объявила она. – Если она, конечно, согласится.

– Нет… – прошептал я.

– Талия! – сказала Артемида. – Дочь Зевса! Согласна ли ты присоединиться к Охоте?

В зале повисло ошеломленное молчание. Я уставился на Талию, не веря своим ушам. Аннабет улыбнулась. Она стиснула руку Талии и отпустила ее, как будто с самого начала ожидала именно этого.

– Согласна! – твердо ответила Талия.

Зевс встал. Взгляд у него был озабоченный.

– Дочь моя, подумай хорошенько…

– Отец, – ответила Талия, – мне не исполнится шестнадцать завтра утром. Мне никогда не исполнится шестнадцать. Это пророчество окажется не про меня. Я останусь с моей сестрой, Артемидой. И Кронос никогда более не сможет меня искушать.

Она преклонила колени перед богиней и стала произносить слова клятвы, которые я помнил с тех пор, как их повторяла Бьянка, – теперь казалось, будто это было давным-давно.

– Посвящаю себя богине Артемиде. Навеки отвращаюсь от общества мужей…

А потом Талия сделала нечто, что удивило меня едва ли не больше, чем сама ее клятва. Она подошла ко мне, улыбнулась и крепко обняла – прямо при всем совете.

Я густо покраснел.

Когда она отстранилась, стиснув мои плечи, я спросил:

– Э-э… так тебе же вроде теперь нельзя так делать? Ну, обниматься с мальчишками.

– Это честь, оказанная другу, – объяснила она. – Я должна присоединиться к Охоте, Перси. Я не ведала покоя с тех пор, как… с тех пор, как очнулась на холме Полукровок. И вот наконец я чувствую, что у меня есть дом. Но ты герой. Это ты станешь тем, о ком говорится в пророчестве.

– Круто… – буркнул я.

– Я горжусь тем, что ты мой друг.

Она обняла Аннабет – та изо всех сил крепилась, чтобы не разрыдаться. А потом Талия обняла даже Гроувера – тот, казалось, готов был грохнуться в обморок, как будто кто-то только что вручил ему купон на бесплатные энчилады – ешь сколько влезет.

Потом Талия отошла и встала рядом с Артемидой.

– Теперь что касается Офиотавра… – сказала Артемида.

– Мальчишка-то по-прежнему опасен, – предупредил Дионис. – В этом звере таится искушение великого могущества. Даже если мы пощадим мальчишку…