Персидский джид

– Ты как там оказался? – спросил он строго. – На что тебе джид? У тебя вон дубинка есть, ею управляйся!

– Твоя милость, Дементий Минич, откуда ему про джиды знать? Это его кто-то научил! – встрял Богдаш. – Нешто я не знаю, как оно делается? Подучат простака да и подсылают – нет ли какой ловушки? Вот он нам попался, а мы, дураки, на него клюнули!

– Да, умнее было бы проследить, к кому он пойдет рассказывать про джид, – согласился Башмаков. – Но коли уж он здесь – допросим.

Стенька знал, что невысокий, не обремененный дородством дьяк, может, ближе к государю, чем кровная родня. И лучше бы всю жизнь слушать громкую ругань подьячих Земского приказа, чем встретиться взглядом с этими спокойными строгими глазами. Потому он и рухнул на колени:

– Твоя милость, все скажу! Да только не при них!

Данила и Богдаш переглянулись.

– Дурак-то он дурак, так дурака подучить несложно, – сказал Богдаш. – Мы-то выйти можем, а не натворил бы чего с твоей милостью наедине.

– Ты уж совсем, Желвак, меня низко ставишь, – усмехнулся Башмаков. – Что ж я, младенец или красная девка? Ступайте оба, ждите за дверью.

И чуть заметно подмигнул.

Понять его было несложно – вряд ли Стенька, стоя на коленях и таращась на дьяка в государевом имени, станет думать, плотно ли прикрыта дверь. Данила с Богданом, поклонившись, вышли и тут же пристроились у косяка подслушивать. Там же был истопник Ивашка, он посмотрел на молодцов неодобрительно, однако спорить не стал – мало ли что у Башмакова на уме.

– Ну, сказывай, как там тебя…

– Земского приказу ярыга Аксентьев Степан!

– Сказывай. Кто тебе про персидский джид рассказал и для чего тебе то оружие понадобилось.

– Да разве ж я похож на убийцу, твоя милость батюшка Дементий Минич?! – возопил Стенька. – Сам я на след того джида напал, бегая по розыску подьячего моего, Гаврилы Михайловича!

– И где же ты впервые про тот джид слышал?

Стенька несколько замялся.

– Вижу, ты молодец лихой, набедокурил, а признаться боишься, – сказал проницательный Башмаков. – Говори как есть. Коли ты в чем перед Земским приказом грешен, так я тебя отмолю! Когда впервые услыхал про джид?

– Я, батюшка Дементий Минич, подьячих прогневал, – неохотно повинился Стенька. – И сказали мне добрые люди, что есть такая молитва, на умягчение начальства, а знает-де ее старец, что у Девяти Мучеников сидит, и он той молитве учит, и я к тому старцу пошел…

– Ну так что ж тут плохого?

– Я к нему пошел… а должен был на торгу ходить… – признался Стенька. – А коли прознают, что меня в тот день на торгу не было…

Про то, как он устроил переполох на весь Кремль, Стенька докладывать не стал – докопается дьяк, тогда и можно будет повиниться, а не докопается – тем лучше!

– Понятно. И, шастая у Девяти Мучеников, ты нечаянно многое разведал, сказать же боишься – как бы тебе за твое рвение сперва не прописали батогов?

– Именно так… – горестно признался Стенька.

– Батогов не будет. Ну?

И Стенька изложил все по порядку – как искал старца у храма, как пристал к нему человек по имени Федот (тут же, закатив глаза к потолку, Стенька описал его наружность, острый нос, седые виски и мохнатую бороду), как тот Федот завел его на какой-то двор, где лежал в подклете больной старец, как пришли Никита Борисович и Демьян Петрович…

– Каким князьям, говоришь, тот Никита Борисович служит?

– Князьям Унковским, батюшка Дементий Минич.

– Сдается, нет на Москве таких… Иванушка!

Старый истопник был за дверью, отодвинул Данилу с Богданом и вошел.

– Сделай милость, сходи в Разрядный приказ, вели кому-нибудь из старых подьячих ко мне прийти. А ты продолжай.

И Стенька описал подклет, поведал, как всю ночь клевал носом возле помирающего старца, как повздорил с Федотом и сбежал, как набрел на истинного старца, но молитву взять не успел – за ним погнались пятеро подозрительных людишек. Про хворобу свою, понятное дело, рассказывать не стал.

– Они увидели тебя с настоящим старцем и поняли, что ты раскрыл их враки. Что же такого опасного было в тех враках, коли тебя чуть не порешили? – спросил Башмаков.

– Может, все дело в персидском джиде? – не поднимаясь с колен, предположил Стенька. – Но это как поглядеть – ведь они мне сами про те джериды толковали, я их за язык не тянул.

– А для чего, как полагаешь, они с тобой про джериды толковали? Богдан, Данила, заходите! И поведайте Степе, где был найден один из джеридов и где – другой.

– Один – в подземной тюрьме под Тайницкой башней Казанского кремля, откуда пленников тайно вывели, а другой – из человечьего горла Данила вынул, – отвечал, встав в дверях, Желвак.