Персона нон грата

— Давно я не содрогался, — сказал Конрад. Сказал и тут же увидел на столе замминистра красную папку личного дела офицера полиции. Сразу пропала охота шутить. Это вполне могло быть его, полковника Лейлы, личное дело, помеченное в компьютерной памяти, как и дело Сильвестра Фельда, тремя символическими точками.

— Тогда крепче держитесь за стул.

— Уже, — сказал полковник Лейла и через стол, заваленный бумагами, посмотрел на своего преемника. От прадеда-турка Конрад унаследовал черные глаза, взгляд которых был тяжелым. И Коложвар не выдержал, как улитка спрятался в кресле. Водворенные на место грифоны сверкали золоченой бронзой.

— Имя этого коллоборанта, к сожалению, многим знакомо в нашем здании, — поднялся из кресла замминистра. Уходя от нокаутирующего взгляда Лейлы, он тут же сполна вернул удар, назвав имя: — Фельд! Боюсь, здесь даже остались приятели этого Фельда, что придает делу о-о-очень своеобразный характер. Кажется, он был секретарем партийной организации, этот убийца?

— Подозреваемый в убийстве, господин Коложвар.

— А вы что, сомневаетесь?

— Я пока не знаю обстоятельств дела, — сказал Конрад Лейла. — Но я знаю, что виновным человека признает исключительно суд.

— Вы правы, коллега, совершенно и абсолютно, меня подводит неточность в формулировках, — суетливо потер руки Коложвар. — Помпей мне друг, но истина дороже.

— Сократ, — машинально поправил Конрад, — Сократ мне друг.

— Да, и этот Сильвестр Фельд тоже был вашим другом, — замминистра пухлой ладонью провел по обложке красной папки личного дела. В эти мгновения он походил на жирного кота, который играет с мышью. И этой мышью, надо честно признать, был полковник Конрад Лейла. — Поэтому лучше всего именно вам срочно выехать на место и обобщить все доказательства. Я, например, убежден, что Фельд отстаивал политические интересы русских, а возможно, является агентом русских спецслужб, и надо, чтобы и у суда, который вы столь уместно вспомнили, не оставалось в этом сомнений.

— Срочно выехать я не смогу, — заметил Конрад. — Забастовщики блокируют все транспортные узлы.

— Возьмите мой личный вертолет, — с торжествующим самодовольством в голосе сказал Коложвар. — А помните, кое-кто язвил, когда я дал указание оборудовать площадку на крыше министерства.

— Этот «кое-кто» был я, господин Коложвар.

— Да, я знаю, но все равно спасибо за честное признание. Вы просто недооценивали сложности задач, которые приходится решать полиции в демократическом обществе.

— Каюсь. Недооценивал.

Вошла Моника с цветочным чаем. Полковник Конрад Лейла повернулся через левое плечо и пошел к двери. Свое последнее напутствие Коложвар послал ему в спину:

— Мы вам доверяем, господин полковник. И надеемся на вас… Иначе… Вы поняли?

Конрад понял. К вертолетной площадке он поднимался в лифте вместе с вооруженными снайперскими винтовками парнями из группы захвата. Интересно, кто из министерского начальства так перетрусил, что приказал снайперам занять позиции на крыше? Интересно и смешно.

Обычно в подобных случаях на губах Конрада появлялась ироническая усмешка, страшно бесившая начальство. Но сейчас лицевые мускулы не послушались его.

Способность улыбаться полковник Конрад Лейла подрастерял в голубом вагончике производства Мытищинского завода, проехав дюжину остановок в метро. Окончательно утратил, по крайней мере сегодня, в кабинете заместителя министра. Его вкрадчивый голос был точно вода, попавшая в уши, от которой никак не избавиться: «Иначе… Вы поняли?»

Конрад Лейла понял предупреждение. Двери министерства внутренних дел могут навсегда закрыться для него. Кот отпустил мышь на свободу, но пухлая лапа с острыми когтями в любой момент готова прихлопнуть норушку.

Кабина лифта замерла, и вместе со снайперами Лейла вышел на крышу.

4. Первые выстрелы

Майор Вициан задержал руку водителя патрульной машины на поводке сирены:

— Не нужно, Габор.

— Проскочили бы на красный, да и вообще, — пожал плечами унтер-офицер, — чего стесняться?

Бело-синяя полицейская «Лада» задержалась у светофора. Было раннее утро. Среда. Середина недели.

— Молодой еще меня учить, — оборвал Вициан унтера и оглянулся на двух здоровых парней. Помогая друг другу, они затягивали ремешки полнопрофильных бронежилетов.

— И вам тоже повторяю: никакой самодеятельности. Оружие не применять.

— А если он начнет первым?

— Он не начнет, — буркнул Вициан, проводя рукой по заросшему подбородку. Щетина колола не только ладонь, но уязвляла самое сердце добросовестного служака. Ни побриться, ни привести в порядок мысли после кошмарной ночи дежурному по городу не удалось. Приказ заместителя министра внутренних дел, который вдруг лично заинтересовался убийством Петера Дембински, был категоричен: немедленно арестовать Сильвестра Фельда. К великому сожалению, майор Вициан не успел сдать дежурство и теперь ехал к дому своего бывшего начальника с двумя молодыми дуроломами из патрульной службы, изображавшими группу захвата.