Персона нон грата

— Думаю, мы найдем с ним общий язык. Впрочем, раз вы уже здесь, побеседуйте с врачом. Ведущий специалист. Как у вас, например, с режимом труда и отдыха? А вечерние прогулки? То-то же, мой друг.

Генерал-лейтенант Кулемин сбежал по лестнице. Неврологическое отделение было на третьем этаже, под ним размещалась хирургия с двумя современными операционными, а первый занимало физиотерапевтическое.

Зло охватывало при виде всего этого. Миллионы инвалютных рублей грохнули на суперсовременный госпиталь, который на платформы не погрузишь и с собой не увезешь. Придется оставлять. Как и вычислительный центр, но его, слава богу, хоть не успели нашпиговать электроникой. Командующий сумел согласовать вопрос в Москве, а сколько других, несогласованных?

Николай Иванович снял с вешалки фуражку и вышел на обихоженную территорию. Шагая по аллее, Кулемин готовился к непростому разговору в посольстве. Начальник госпиталя признался, что похожая на приказ просьба поступила именно оттуда. Иезуитский приемчик в духе застойных времен. Хотя ситуация сложилась пиковая. ЧП почти что межгосударственного масштаба. Нужен «мальчик для битья», и лучше слегка придурковатый: обкатанный вариант.

Николай Иванович понимал, что на этом пути Группу войск ждут новые тумаки. Выходит, русские доверяют боевую технику слабоумным? Командир экипажа, первоклассный летчик, это же не солдат-первогодок, сбежавший из части и обобравший дачу. Нужны другие варианты разрешения конфликта.

Николай Иванович почувствовал свежесть утра, увидел росинки в траве, словно проткнутые солнечными лучами, и клумбу ярких цветов. Возле нее на корточках хлопотала женщина российской комплекции, подпоясанная поверх белого халата еще и черным, как передником, Кулемин присел на корточки рядом:

— Доброе утро. Столько цветов, что глаза разбегаются, а названия ни одного цветка не знаю. Не подскажете?

У нее было круглое распаренное лицо. И любопытство в глазах.

— Утро доброе, товарищ генерал.

— Николай Иванович.

— Николай Иванович, — повторила она и, отряхнув землю, округло повела рукой:

— Ярко-красные — пеларгонии, а там, видите, желтенькие, бархатцы. Эта клумба не самая красивая. У нас розы есть, и гладиолусы. Показать?

— Покажите, — поднялся Кулемин, увлеченный неплохой, как ему подумалось, идеей. — С цветами познакомился, а с их хозяйкой еще не успел…

— Аня. Анна Владимировна. Я тут и впрямь сестра-хозяйка, ну а цветы… Цветы хозяев не имеют, товарищ генерал. Для каждого глаза красота.

— А что, Анна Владимировна, если мы здесь немножечко поубавим красоты, чтобы прибавить в другом месте?

— Букет? — догадалась сестра-хозяйка. — А для кого? Извините, конечно, но мне нужно знать, какие цветы выбрать.

— Для девушки, — ответил Николай Иванович. По милому лицу сестры-хозяйки пробежала тень.

…Анна Владимировна обещала вывести к стоянке машин коротким путем. Вслед за ней Кулемин шел тропинкой через заброшенный сад и мысленно отмахивался от привязавшегося куплета.

Цветы роняют лепестки на песок,
Никто не знает, как мой путь одинок…

Нет, эта ария не про Николая Ивановича. Пока Группа войск еще не расформирована, и он нужен, а значит — не одинок. Кулемин знал, что среди друзей есть и недруги. Что за глаза его упрекают в излишней жестокости. Но знал он и другое: хорошо быть добреньким, когда ни за что не отвечаешь.

Цветы роняют… И, как ни бодрился генерал-лейтенант, стало грустно и ему. Сколько раз проходил он рядом с прекраснейшими цветами, не замечая. Сколько воскресных дней не провел он с друзьями в незатейливом застолье. Сколько умных и красивых женщин прошло мимо. Сколько часов не посвятил лучшей из них…

6. Собачьи свадьбы

Всего их было три, три выстрела хлестнули вдоль улицы Бабочек, последний зацепил глушитель бело-синей полицейской «Лады», и на центральную улицу городка Сильвестр вылетел почти с мотоциклетным треском и грохотом. Несколько вскриков полицейской сирены окончательно расчистили перед Фельдом дорогу, нога вдавила в пол педаль акселератора. Брусчаткой под протекторами просвистела и осталась позади Ратушная площадь, красным кирпичом ограды пролетел перед глазами госпиталь Святой Марии-Магдалины, и лишь тогда Сильвестр перевел рычаг переключения скоростей в нейтральное положение.

Стоп, сказал он себе, не слеши. Дорожный указатель подсказывает рвануть на автостраду, но именно там, где почти некуда свернуть и негде спрятаться, тебя обязательно сцапают. Угон патрульной машины — два года минимум, не говоря о том, что Вициан с пистолетом в руке заявился вовсе не для того, чтобы пожелать тебе доброго утра.

Автострада отпадает. Город, тихий уютный городок, и всегда-то бывший подполковнику Фельду чуть тесноватым, для беглого Сильвестра Фельда вовсе окажется ловушкой. Проще всего купить билет на электричку — благо после вчерашнего расчета шевелилась в кармане заначка — и укатить в столицу. Он мог там кануть. Спрятаться, затеряться песчинкой среди миллионов других песчинок.