Персона нон грата

Однако и этот вариант Сильвестру не подходил. Уехать из города, когда здесь разворачиваются события, острием своим направленные, Сильвестр чувствовал, против русского аэродрома, это все равно что самовольно оставить пост.

Патрульная «Лада» еще шла накатом, тихо шелестел двигатель на холостых оборотах, шумом эфира потрескивала радиостанция, и вдруг с раздражением прорвался голос:

— «Центральная» вызывает «Бахмач». Я — «Центральная», «Бахмач», отвечайте… Габор, свинья, ты что, дрыхнешь? Ответь «Центральной»!

Фельд понял, что «Бахмач» — позывной захваченной им машины, и рука невольно потянулась к микрофону. В голове сложилась залихватская фраза: «Алло, “Центральная”! “Бахмач” приказал долго жить. Теперь говорить буду я, Сильвестр Фельд!»

Чтобы не искушаться, Сильвестр выключил радиостанцию. Щелкнул тумблером и тут же подумал, что расставаться с передатчиком нельзя. А вот бело-синяя машина слишком приметна. Снять радиостанцию и оставить «Ладу» на улице? Нет, Сильвестр Фельд не хотел упрощать задачу недавним коллегам. Автомобиль надо спрятать, пусть его как следует поищут, а он тем временем подумает о надежном убежище.

Сильвестр оглянулся. Хаотический маршрут побега привел его на улицу Кладбищенский съезд. Это уже окраина, и тем лучше. Левой рукой удерживая руль, правой Фельд отвинчивал «барашки», крепившие радиостанцию, одновременно поглядывая по сторонам. Заметив почтовый фургон на неохраняемой площадке, Сильвестр понял: то, что нужно. Достав из багажника «Лады» ящик с инструментами, он легко открыл дверцу фургона, спрятал под сиденье радиостанцию и от души порадовался, обнаружив там бутыль вина. В качестве трофеев из «бардачка» патрульной машины выгреб две пачки сигарет, свисток и солнцезащитные очки. На сиденье валялась полицейская фуражка — Фельд закинул ее в почтовый фургон тоже, чуть не забыл ящик с «Дианой», выругался, плотно закрыл дверь фургона и погнал «Ладу» в сторону глубокого оврага. Прощай, «Бахмач»!

…На пустыре, в который упиралась, а затем терялась улица Кладбищенский съезд, бродячие собаки справляли свадьбу. Лохматые и с вылезшей шерстью, криволапые и худые, невообразимая помесь всех пород, они готовы были разорвать каждого, кто помешал бы им. Оскаленные пасти, влажный блеск желтых клыков и порванные этими клыками уши, короткий взлай кобелей и повизгивание сучек — сам черт не разберет, где жених, где невеста в тесно сплетенном клубке. Шерсть клочьями летела по ветру в сторону почтового фургона, и Сильвестр Фельд неожиданно припомнил скрипучий голос гимназического учителя: «За первыми племенами людей неотступно следовали стаи диких собачьих».

Учитель полвека назад упокоился на городском кладбище. «Дикие собачьи» бесновались неподалеку от почтового фургона с рекламой газеты «Завтрашний день» по бортам. А сам Сильвестр Фельд сидел внутри на растрепанной пачке газет, отныне такой же бездомный, как визжащие на пустыре псы.

Солнце стояло высоко, копившаяся под железной крышей фургона жара пригибала плечи, давила на сердце Сильвестра. Он зубами вытащил пробку из толстого горла оплетенной бутылки, хлебнул кислого винца и мысленно поблагодарил водителя фургона, запрятавшего бутылку под сиденье. Очевидно, раньше двух часов дня — вторая доставка почты — водитель не появится.

У Сильвестра не было четкого плана действий. Пока самая важная задача — узнать причину, по которой его решили арестовать. Видимо, обвинение достаточно серьезное, иначе унтер, то бишь Габор, не открыл бы пальбу из пистолета. Занятно, что одна из пуль пробила глушитель, и когда найдут патрульную машину, Габору придется попотеть, его меняя.

Орудуя большой иголкой, которую всегда носил воткнутой за подкладку бумажника, Сильвестр сшивал края найденного в фургоне брезента. Стежок за стежком. Кому, спрашивается, нужно вывести его из игры? А в том, что это так, Фельд не сомневался. Наглость, с которой вчера его вышибли из седла, говорила об уверенной руке. Возможно, руке, имеющей связь в полиции. Иначе чем объяснить попытку ареста?

Сильвестр отхлебнул еще глоток вина, критически оглядел сшитый им мешок. Грубо, зато прочно. В торбе поместятся ящик с пистолетом (эх, будь он боевым!) и укладка с инструментом, радиостанция и эта недопитая баклажка…

Фельд оставил на приборной доске деньги за бутылку вина и, подумав, прибавил еще одну купюру. После этого с чистой совестью взял с сиденья фирменную кепку «Завтрашнего дня» с большим козырьком, закрывающим лицо, и надвинул ее поглубже.

Сильвестр Фельд открыл дверь почтового фургона. Над пустырем ветер нес клочья шерсти. На какое-то мгновение возня, затеянная вокруг советского аэродрома, тоже показалась своего рода собачьей свадьбой.

7. Господа, коллеги… Товарищи?

Душа с утра была не на месте. Как обычно, полковник Ржанков ознакомился с поступившими документами, провел оперативную планерку, а душа начальника военной контрразведки была далеко. Душа была в городке Охотничья Деревня, откуда Геннадий Николаевич уехал поздно вечером и по улицам которого бродил во сне.