Персональный детектив

Он оказался одним из тех, у кого после Инсталляции не возникло проблемы идентификации. Для этого дону, попавшему в его шкуру, не надо было даже подходить к зеркалу (хотя на всякий случай он все-таки подошел) – хватило просто столика и узнаваемого убранства траттории «Экскузова». Магия личности этого человека была настолько велика, что дон ни секунды не раздумывал, что ему делать дальше – отбросив прочь все мысли о борьбе с моторолой, он продолжил жизнь того, чье тело занял. На то, чтобы выхлопотать пенсию Бездельника, не ушло никакого времени. Когда моторола через одного из своих тридэ предложил ему полные данные о Брайхоахине, дон не заинтересовался – он не посягал на личность легендарного постояльца «Экскузовы», ему достаточно было всего лишь продолжать его образ жизни. Он даже имени себе никакого не выбрал, хотя охотно отзывался, когда его окликали Браем.

Сейчас Брай сидел, по обыкновению, сгорбившись (он сам собой перенял у своего предшественника эту повадку – так было удобней телу) перед бокалом с чем-то желто-молочным и сосредоточенно глядел сквозь камрадов. Возбужденно ерзая, они старательно не смотрели на застывших кузенов, ожидающих Динди, который с достоинством уже катил в их сторону.

– По-моему, – громко заявил один из камрадов, толстый и уродливый, как раз того типа, который Дон ненавидел всей душой (такие парни пару раз его предавали), – эти ребята только что издевались над нами.

Динди остановился у столика кузенов и тихим доверительным голосом сообщил сумму. Кузены согласились и начали подниматься.

– Они кривлялись, как монтажные клоуны, и гадость всякую говорили про нас, – голос у толстяка был пронзительный и вызывал просто физическое омерзение. – И это все только потому, что мы, видите ли, зашли в ту же самую тратторию, где они решили немножечко потрепаться. Гляди! А теперь испугались ответс-с-с-сности и решили, а?! Эй вы, кузнечики! Куда ж это вы?

Один из кузенов сообразил, что так просто их отсюда не выпустят, и быстро зашептал что-то в свое мемо. Предводитель камрадов, угрюмый до темности лица парень, тут же выхватил свое мемо.

– Это Эми! Мы на точке. Быстро сюда весь отряд.

Он говорил негромко, но вполне различимо. Кузены озабоченно переглянулись.

Толстяк вскочил, задергал плечами и ощерился так, что показал всем не только зубы, но и верхнее нёбо.

– Ну что, кузнечики! Будем ждать подкреплений или сейчас начнем?

– Можно и сейчас, – сказали кузены.

Когда пришла подмога, с ними было почти кончено. Двое валялись по углам – их добивали ногами, один еще отмахивался, но исключительно на автопилоте. Динди, который попробовал возражать против беспорядков внутри траттории, был свален на пол и верещал, пытаясь ударить током любого, кто приблизится на расстояние плевка, – его старательно обходили.

Но вот наконец дверь в тратторию бешено распахнулась, и на пороге возник великан.

– Ромео! – слабо сказал один из лежащих и попытался улыбнуться.

За плечами великана виднелись еще люди.

– Вход стерегите, – приказал он и шагнул вперед.

Габаритами камрадов удивить было нельзя. Они плевали на габариты. Фальцетти готовил их исключительно к силовому взаимодействию и за несколько дней успел начинить такой кучей боевых рефлексов и тайных знаний, что каждый из них чувствовал себя армией. Кое-что они знали и умели, еще будучи Доном, но по сравнению с их нынешним мастерством рукопашной драки это «кое-что» было пренебрежимо малой величиной.

Они почти не отозвались на приход Ромео. Им надо было довырубить последнего кузена, переломать всем как можно больше костей и удалиться с чувством хорошо выполненного долга. Но Ромео пришел как ураган. Никто из камрадов и опомниться не успел – ни стойки принять порядочной, ни вообще даже просто насторожиться, – как все они лежали, обездвиженные болевым шоком.

Глаза Ромео сверкали в предельной сосредоточенности и такой же ярости, но больше уже некого было класть на пол. Он машинально поставил Динди на ноги – тот, в панике не разобравшись, хлестанул его разрядом, что осталось полностью незамеченным, – и, услышав, что события начинаются на улице, смачно крякнул и быстро пошел к выходу.

Столик, за которым сидел Брайхоахин, был теперь сломан, и потому он держал свое молочно-желтое пойло на весу, философически наблюдая поверх бокала за событиями.

Как только Динди оказался способным вернуться к своим непосредственным обязанностям, Брайхоахин крикнул ему капризно:

– Новый столик, пожалуйста!

Битва тогда развернулась нешуточная, и потребовалось вмешательство обоих глав – и Дона, и Фальцетти, – чтобы ее остановить.

– Что это за черт побери?! – сказал тогда Дон. – Я думал, мы в одной упряжке, а ты со мной вздумал связываться?!

– Дон, ты не так понимаешь. Ты только успокойся, ты только ошибочных выводов не делай! Ну, при чем здесь я, при чем здесь я? Я, что ли, велел им эту драку устраивать? Ты в своем уме? Я даже не уверен, что это мои люди, а не твои, всю эту бучу затеяли.

– Н-н-н-ну ты…