Перспективы украинской революции

одного строя и строительство другого сразу же, в едином последовательном процессе.

Революция не развивается так, что сначала устраняется один строй, создается пустое,

чистое место, на котором после строится новая конструкция, новый строй. Пустое место

революция не оставляет даже на кратком этапе, как в отношении целости

государственно-общественной конструкции, так и в отношении ее основных составных

частей. Когда революционные силы побеждают врага на любом участке так, что

становятся сами во главе ситуации, тогда, уничтожая органы вражеской власти, сразу

устанавливают революционную власть, а на место большевицкого смысла, строя и

большевицких элементов в разных государственных и общественно-гражданских

учреждениях вносят новое содержание, новый устрой и вводят новых людей. Это

касается учреждений государственной, общественной, хозяйственной военной,

культурной и других отраслей, короче – всей жизни, охватываемой государственно-

общественной структурой. Новый революционный устрой и революционные учреждения

строятся не только соответственно актуальным требованиям периода революционной

борьбы, но одновременно с прицелом на будущее. Хотя в их оформлении и будет много

черт временности, но в основных требованиях они будут отвечать проекции постоянного

послереволюционного устройства.

Так что, если в порабощенных странах революция должна была бы устранить

только коммунизм, а империалистическую государственную конструкцию сохранять,

тогда вместо построения независимой национально-государственной жизни на месте

большевицких учреждений и элементов должны были бы появиться аналогичные им,

хотя и не коммунистические, но точно такие же преданные Москве. И, уж, совсем не

следует ожидать от порабощенных Москвой народов такой наивности, чтобы после

наиболее болезненного исторического опыта в этом отношении, скидывая с себя один

московский хомут, они собственными руками надели бы на себя новый.

Кто понимает сущность революционного движения, качество и природу его

движителей и механику революционных процессов, тому ясно, что каждая революция

может разворачиваться под действием собственной силы только в том направлении,

которое очерчивают ее собственные ведущие идеи. Поднять какой-нибудь народ на

революционную борьбу, то есть стать инициатором и движителем национальной

революции могут такие идеи, которые отвечают стремлениям, потребностям народа и его

характеру.

Обобщающий вывод из приведенных размышлений таков, что национально-

освободительные революции порабощенных Москвой народов и внутренняя

антикоммунистическая борьба русского народа не способны создать единый фронт,

единый революционный процесс. Каждый из этих двух процессов имеет различные цели

и должен развиваться своим собственным путем. Национально-освободительная борьба

могла бы найти общий язык и идти в едином фронте только с такими московскими

антикоммунистическими силами, которые не имели бы империалистических тенденций,

не противопоставлялись бы самостийницким целям порабощенных народов ни в

концепции, ни в практике. Но таких сил, как и такой концепции с серьезным влиянием,

среди москалей не имеется.

Любые попытки объединить противостоящие друг другу антибольшевицкие

силы и движения в единую целость принесли бы только вред каждому из них и общей

антибольшевицкой борьбе. Поскольку нет какой-нибудь нейтральной политической

платформы, на которой они могли бы сойтись и сотрудничать, то одна из сторон

вынуждена была бы пристать к концепции второй стороны, в какой-то мере отрекаясь от

собственных целей, чтобы найти общий язык. Такое решение возможно только тогда,

когда те вопросы, которые и есть предмет раздора, имели бы второстепенное значение

для уступающей стороны, и не принадлежали бы к главным инициирующим идеям ее

революционной борьбы. В противоположном случае такое соглашательство разряжает

революционное упорство, веру, и соответствующие силы становятся неспособными к

борьбе. В конечном результате это приводит к демобилизации одного из партнеров

такого неестественного совместного фронта и в то же время ослабляет второго, так как

сотрудничество с неприятным союзником имеет всегда разлагающее, деморализующее

влияние. А идейно-моральные факторы имеют в революции решающее значение.

Конкретизируя эти соображения, утверждаем, что антибольшевицкая борьба

порабощенных народов потеряла бы свое упорство и веру, если бы у нее отняли

национально-освободительные, самостийницкие идеи и втиснули бы ее исключительно в

антикоммунистические границы, наравне с московской противорежимной, но такой же

империалистической деятельностью. Такого падения революционного духа не

остановила бы и наибольшая ненависть этих народов к коммунистическому строю,