Перспективы украинской революции

что эта коэкзистенция подобна сосуществованию волков и овец. Западные народы на

собственной шкуре убедились, что ничто не меняет волчью природу большевицкой

Москвы, и из-за того любые надежды на сосуществование в конце концов теряют всю

свою почву. Так как быть в роли овец, раздираемых волчьим кодлом – не хочет ни один

народ.

Значит, вместо мирной коэкзистенции, укрепляется коэкзистенция вооруженная.

Она фактически существует все время. Ее стабилизация должна опираться на паритет,

или на уравновешивание военных потенциалов. Но вместе с мерами в том направлении

идут еще более интенсивные соревнования обоих блоков перегнать, или перехитрить

противника и обеспечить себе преимущество. Безразлично, происходит это в части

агрессивных, или только оборонных намерений по вооружениям, или по переговорам о

разоружении, – эффект один и тот же: вместо стабилизации – постоянная гонка. Это уже

есть элементы тихой, но очень опасной борьбы, которая становится тем азартнее, чем

более выравниваются потенциалы обеих сторон.

И все равно, выравнивание и стабилизация технически-военных потенциалов не

решает вопросов ни войны, ни мира. Так как существует много других факторов,

которые, кроме количества и качества войск, оружия и технических средств, имеют такое

же решающее влияние на большую или меньшую способность и готовность народа к

войне. Это все факторы объективной и субъективной категории, которое никогда не

поддадутся ни сравнению, ни выравниванию. Из-за этого оценки собственных шансов и

шансов противника на победу обычно совершенно разные с обеих сторон. Элемент воли

имеет широкое поле, и он часто отыгрывает решающую роль.

Содержанием коэкзистенции, как она формируется уже полтора десятилетия,

была и есть борьба, которую ведут различными способами. Так как нет никаких

перспектив на то, чтобы империалистически-агрессорская природа большевицкой

Москвы изменилась, то и борьба между обоими блоками остается постоянным

элементом современного международного уклада. Она не является средством

стабилизации данного уклада, или каких-нибудь поправок к нему, так как стабилизация

будет возможна только после его коренного изменения.

Вооруженная коэкзистенция, обусловленная перманентной напряженностью и

борьбой, и не только в форме пропагандистских, дипломатических и экономических

конфликтов, но и не малыми, хотя и локализованными вооруженными столкновениями –

это состояние противоположное тому, которое на Западе представляют себе под

концепцией мирной коэкзистенции. Это состояние – это так называемая холодная война.

Первоначальная крылатая журналистская фраза обретает все более полный и грозный

смысл, как меткое описание существующей затяжной ситуации.

Для большевиков такое состояние совершенно выгодно. Оно отвечает

внутренним потребностям для оправдания постоянной полувоенной системы.

Одновременно, они продолжают свою экспансию в различных направлениях, имея

возможность свободно подбирать и изменять способы и методы политического,

экономического и военного проникновения, без того огромного риска, которым была бы

для них Третья мировая война. В то же время, для западных государств холодная война

слишком нежелательна и обременительна. Она противоречит мирной системе

демократических стран и потребностям их жизни. Поэтому Запад так настойчиво

пытается найти какую-нибудь развязку ситуации в направлении мирной коэкзистенции.

Но весь прошлый опыт не может оставаться без последствий. Безнадежность концепции

мирной коэкзистенции из-за неизменной природы московского империализма становится

все более явной. Мирная коэкзистенция, как ее понимает Москва, равнозначна для

западных государств постоянным уступкам, постепенной утрате позиций одних за

другими, поточная капитуляции перед большевицким агрессивным натиском.

Если же отбросить данную возможность постепенного самоубийства, то

остается альтернатива: вооруженная коэкзистенция с постоянной борьбой, то есть

холодная война, или великая горячая война. Эта альтернатива вытекает из фактического

геополитического устроя и из соотношения сил, и она вынуждена стать основой

планируемой политики свободных народов. В результате эта альтернатива должна стать

инструментом западной политики для давления на Москву, а не только средством

большевицких угроз и шантажа.

Хотя вопрос мирной коэкзистенции может еще актуализироваться в

международной политике неоднократно и разными способами, но каждая очередная

неудача, и с этим следует считаться, все жирнее будет вычеркивать его из реальных

планов Запада. Его взаимоотношения с большевицким блоком не смогут выйти из поля

постоянного напряжения и борьбы, которые растягиваются между двумя

эксцентричными полюсами, между холодной и горячей войной.

Когда в политической мысли западных народов утвердится убеждение, что