Перстень Агируса

— Вот именно, преступник!, — вскричал Марк, — Он и ведет себя, как полагается злодею. Но мы ведь не должны уподобляться ему.

Решение о его устранении невозможно было принять быстрее.

Во-первых, получение согласия членов Совета Агирусов заняло время. Многие из них не соглашались на крайние меры до тех пор, пока не была доказана чрезвычайная опасность Дастина Бакли. Во-вторых, агирусы не мстители, чтобы вершить суд над каждым банальным злодеем. Мы вступаем в действие, лишь когда случается нечто из ряда вон выходящее.

Понимаешь, Энни, агирусы малоуязвимы и сильны, у нас есть большое преимущество перед обычными людьми. К тому же, за долгую жизнь приходится встречать много негодяев и преступников. И если всякий раз с легкостью позволять себе убивать, то можно забыть о желании прожить жизнь без угрызений совести.

Женщина, мужчина, ребенок — каждый из них — это целый мир! Поэтому убийца человека в моих глазах не столько злодей, сколько тупица, презренный глупец, неспособный понять, что он уничтожает огромную и подлинную ценность.

Но ведь и Бакли — человек...

Тем не менее, решено остановить его. К сожалению, иногда нет выбора... И мне уже приходилось...

Как должны быть счастливы люди, дожившие до глубокой старости с чистой совестью и без крови на руках.

Не могу сказать этого о себе.

Глава 32. Ева

… Я шла по улице и решила зайти в то самое кафе, где мы были с Марком в день нашего первого свидания. У входа я заметила девушку странного вида и когда приблизилась, то поняла, что это не человек, а мамбул. Она увидела меня и, пошатываясь, направилась ко мне. Я попятилась и хотела броситься наутек, но не тут-то было! Со всех сторон, по одному-по два, стали сбредаться мамбулы. В страхе я заметалась, боясь очутиться в ловушке, из которой уже не выбраться.

Свободным оставалось только одно направление, туда я и побежала — в сторону библиотеки. Из переулка вывалилась целая толпа ходячих мертвецов. Я запаниковала, дыхание стало судорожным — грудь стиснуло от ужаса — я не вдыхала воздух, а втягивала его в себя с негромким, сдавленным звуком, все тело дрожало, а ноги ослабли.

Мне пришлось петлять на бегу, уворачиваясь от цепких рук. В одном из магазинов дверь была распахнута настежь и оттуда слышался отчаянный женский крик. Я кинулась в ту сторону и увидела через окно, что небольшое помещение магазина заполнено мамбулами, сгрудившимися вокруг чего-то или кого-то. Через мгновение крик стих. Я ничем не могла помочь...

Пробираться вдоль улицы становилось все труднее и труднее. И тут случилось кое-что пострашней. На противоположной стороне я увидела овчарку. Она была похожа на старое, облезлое чучело, а не на живую собаку. Наполовину откушенный, серый язык безвольно свисал из пасти. Без эмоций и без звуков мертвый пес побежал ко мне. И хотя у собаки заплетались лапы, двигалась она быстрее, чем люди-мамбулы.

Я заметалась в поисках спасения. И слева, и справа путь для бегства был закрыт — там шатались целые толпы ходячих мертвецов. Передо мной оказалась дверь библиотеки, больше бежать было некуда. Я дернула за ручку, но безуспешно — заперто!

— Что мне делать?!, — закричала я и ударила кулаком в дверь, не надеясь, что это поможет. Потом повернулась лицом к улице, лихорадочно придумывая способы обороны от мертвой собаки, которая была уже в паре ярдов от меня.

— «Надо изловчиться, быстро схватить овчарку за шею — так она не дотянется зубами до моих рук — поднять ее и отбросить подальше, насколько хватит сил», — ничего более разумного в голову не приходило. Но как спастись от целых толп людей-мамбулов? Я не знала ответа и не думала об этом сейчас, а готовилась дать бой мертвой четвероногой твари.

Собака-мамбул настигла меня и уже обдала вонючим дыханием из пасти, как вдруг дверь за моей спиной сама раскрылась, чья-то рука втащила меня в библиотеку и захлопнула дверь прямо перед носом у жуткого существа.

Моей спасительницей оказалась мисс Тэтчер.

В этот момент, во сне или в дремоте, как ни странно, я поняла, что сплю и вижу сон.

Мисс Тэтчер предстала передо мной не в мертвецком обличье, как в прежних сновидениях, а такой, какой она была при жизни — высокая, худощавая женщина с коротко остриженными седеющими волосами, одетая в юбку и жакет серого цвета. Она села на один из стульев и начала говорить, а я слушала ее, стоя посреди комнаты.

— Ребекка — сестра моя — так плакала, так жалела меня, когда я умерла. Она считала, что вся моя жизнь — одно сплошное невезение, а смерть нелепа и жестока. Я и сама, бывало, подумывала так же. Да вот ведь как вышло...

В той толпе на улице, бродит моя Ребекка, и соседи, и подруги мои. Они уж теперь не живые, а мертвые, хоть могут есть и ходить. Вчера утром моя сестра убила человека. А позавчера она съела собственную кошку. Участь, постигшая ее, хуже, чем то, что случилось со мной.

Эпидемия, которая сейчас в самом разгаре — это то, о чем я много раз пыталась предупредить. Это если и помогло, то не слишком заметно. А сейчас мне нужно сообщить тебе кое-что важное. Слушай!