Перстень на пальце

— Ну что ты говоришь, Глеб? — улыбнулась она. — Какие еще события? — умолкла и на минуту задумалась. — Все события у меня начались, когда я вышла замуж за тебя! — положила руку на запястье мужа и крепко сдавила его пальцами.

8

Вдруг у Кескова возникло чувство опасности. Как будто он шел по кромке ледника. Какое-то непонятное ноющее жжение в сердце. Страх за свою жизнь. Словно предупреждение или даже требование остановиться и двинуться вспять. Подобное случалось крайне редко. Последний раз испытывал такие ощущения пару лет назад за рулем своей машины. Возникли они неожиданно, как снежная лавина в ясную погоду. Тогда он выехал за город уверенный и спокойный без суеты и спешки. Время не поджимало, и он пристроился к веренице автомашин на дороге со скоростью семьдесят-восемьдесят километров. Все было обыкновенно, все устраивало. Настроение хорошее.

Дорога прямая. Катись да катись помаленьку. Никто не обгонял, никто впереди не ломал строя вереницы, выбиваясь из нее. Ехали все в одном ритме, чуть даже монотонно. И вот вдруг, надо же случиться такому, ни с того ни с сего, он надумал обогнать несколько передних машин. И какой петух его клюнул в этот миг, он до сих пор ответа не знает. Но хорошо запомнил, как одновременно с возникшим намерением у него словно защемило сердце, и на душе появилась тревога. Странно, но будто что-то его стопорило, предостерегало от опасности. Он глянул вперед. Встречная полоса свободна. Ни одной машины. По краям дороги — рвы, дальше — зеленые поля. Передние автомобили продолжали монотонное движение. Ничто не препятствовало обгону. Но душу точно выворачивало. Снова и снова оценил обстановку. И пошел на обгон. На встречной полосе придавил к полу педаль газа. И уже почти обошел вереницу машин, как вдруг одна из авто резко вышла из строя влево, подрезая ему дорогу. Удар был сильным. Автомобиль Кескова улетел в ров. Перевернулся. Андрею поломало ребра. И это еще легко отделался, потому что виновник аварии едва выжил. С того момента Кесков дал себе слово прислушиваться к интуиции. И вот сейчас она снова давала знать о себе. Он стал проявлять крайнюю осторожность, не понимая, чем вызвана тревога. Неопределенность давила. Выстраивала перед ним целую гамму вопросов.

Но странное дело все они так или иначе касались событий в автосалоне Рушкина. Лев не давал о себе знать, и это еще больше напрягало Андрея. Неужели он не соображал, что скрыться ему никуда не удастся. От полиции можно пытаться прятаться, но от Хозяина бесполезно. Теряется драгоценное время вместо того, чтобы что-то предпринимать. Кесков злился. Он обшарил все места, где мог таиться Рушкин, но — пустой номер. Как будто Лев скрывался не только от полиции, но и от брата. Возможно, так оно и было. Вероятно, в этих обстоятельствах тот опасался двоюродного брата не меньше, чем полиции или Хозяина. Ведь он лучше других знал Андрея. А у Кескова неожиданно неопределенность стала пропадать, и он все яснее и увереннее начал думать, что Рушкин это и есть опасность для него. Он чуял, что полиция, разыскивая Льва, рано или поздно нагрянет к нему, поскольку узнает об их родстве. Ну, а уж если Льва подгребут, то для него наступит черный период. Лев может спасовать и выложить им все, как на тарелочке. Вдобавок сейчас у Андрея возникло ощущение, что вокруг него начинают сгущаться тучи. Вполне обоснованное ощущение. Ибо опера уже взяли его под наблюдение. И охранники Исая также мелькали неподалеку.

Часто бывает так, что человек чувствует на себе чей-то взгляд. Затылком, спиной, кожей, всем телом. Внезапно обернется, и вот он, не успевший метнуться в сторону. Но даже если взгляд не обнаруживается, это совсем не означает, что его не было. Энергетика взгляда как бы притягивала к определенному месту, где находился в данную секунду или был совсем недавно его обладатель. Так и Кесков резко поворачивал голову и пытался угадать, кто из людей в том либо ином месте только что сверлился ему в спину своими глазами. По его соображениям, если это были полицейские, то они должны были бы прийти к нему и поинтересоваться, не видел ли он своего двоюродного брата? Однако не приходили. Почему? Не знают еще, что он брат Льва? А если не знают, то почему следят? Голова Кескова гудела. Вывод напрашивался один. Он под подозрением. Хотят взять врасплох. Возможно, даже накрыть вместе с братом. Тогда получалось, это хорошо, что Рушкин возле него не появлялся. Однако мучил другой вопрос: как держать ответ перед Хозяином? Ведь недельный срок закончился. Задание провалено с треском. Мысли допекали одна ужасней другой. Выхода не находилось.