Перстень на пальце

С утра он был не в духе. День задался неудачно. Работа не шла на ум. Ощущение поводка, на котором тебя водят, усиливалось. Кажется, нужно было затаиться, оставаясь при этом на виду. То есть не прятаться, а от всех абстрагироваться, отключиться. Решение пришло мгновенно. Уехать на неделю к себе на дачу. Объявил всем об этом и поручил охранникам набрать в кафе недельный запас продуктов, затоварить багажники авто. Когда все было готово, две машины двинулись за город. Кесков рассуждал просто. Пусть за ним увяжется хвост, пусть отслеживает его на даче. Пусть констатирует его отдых, иначе говоря, бессмысленное времяпрепровождение. Он полностью исключит любые контакты: никого к себе и никаких выездов самому. Пусть в полиции думают, что он бездействует. А в это время его люди будут продолжать поиски Рушкина. Через полтора часа две машины подъехали к добротному особняку за забором. Охранник выскочил из авто, открыл ключом калитку, вошел внутрь, изнутри распахнул воротища. Машины въехали, и охранник закрыл ворота. Кесков с аккуратной прической, в дорогом коричневом костюме, дорогих туфлях и дорогой бежевой рубахе легко выпрыгнул из автомобиля, ступил на площадку из цветной тротуарной плитки. Солнце подходило к зениту, припекало. В такой день не хотелось думать о плохом. Но как избавиться от гнетущих мыслей? Черт его знает, правильно он сделал, что приехал сюда? Казалось, что удача ускользала у него из рук. Но что такое удача? Андрей расстегнул пиджак, развел в стороны борта, расстегнул на груди рубашку, подставил грудь и лицо под солнечные лучи, сомкнул веки, сжал чуть толстоватые губы, задумался. Какой мерой он мог бы сегодня измерить свою удачу? И отвечал себе, что для него эта мера сейчас очень высока, равноценна жизни. Не хотел бы он попасть под прицел Хозяина. С полицией объясниться можно, можно поводить ее за нос, сидя на даче, но с Хозяином этот номер не пройдет.

Открыв двери дачи, охранники подхватили из багажников пакеты с продуктами, понесли в кухню. Здесь остановились в недоумении. На кухонном столе был беспорядок из грязной посуды. Всегда набитый едой холодильник был пуст. Позвали Кескова. Последний раз тот был на даче вместе с ними, и, уезжая, оставлял после себя чистоту. Он вообще не любил грязь и бардак. Войдя в кухню на зов охранников, был ошеломлен. Нервно застегнул на груди рубаху. Затем метнул глазами по сторонам, приказал:

— Обыскать дом!

Но охранники, едва успев дернуться, остановились. В дверях возник Рушкин. Сморщив переносицу, он улыбался во все лицо. Однако улыбка была вымученной, виноватой, лицо помятое, плохо выбритое, чуб растрепался по лбу. Кесков оторопело уставился на него, прищурил глаза, молчал. Отметил только про себя, что на брате его рубашка из шкафа в спальне дома. Брюки, правда, свои. Лев вяло выдавил:

— Как видишь, переоделся в твою рубаху. Нашел в гардеробе. Моя вся грязная, — помолчал, поджав узкие губы, продолжил. — Двое суток я продержался на запасах в холодильнике, а потом стал пухнуть от голода.

— Какого черта ты здесь делаешь? — подступил к нему Кесков. — Не нашел другого места? Тебя ищут по всему городу! Ты же меня подставляешь! — Андрей глянул на охранников и взмахом руки отослал их из кухни.

Положив пакеты с продуктами на стулья, те исчезли. Рушкин повел серыми голодными глазами по пакетам, набычился:

— Я жрать хочу, Андрей! А ты мне нотации читаешь. Некуда податься мне было больше, некуда! Понятно? Все мои места известны, опера их в одночасье вычислят! А здесь никто не подумает! Я ждал тебя!

— Почему ни разу не позвонил? — нахмурился Кесков.

— Откуда? — затоптался Лев, напирая на брата. — У тебя на даче нет телефона, свой смартфон я потерял в спешке, а бегать по соседям-дачникам не додумался. Согласись, что это было бы самой дурной моей выходкой. Хорошо, что в холодильнике кое-что из еды было. Протянул кое-как двое суток. Но точно подох бы с голодухи, если бы ты не приехал сегодня!

Прищуренные глаза Андрея с плохо уловимыми зрачками недовольно впились в лицо Рушкину:

— Не нагнетай! Живой ведь. Где ключ от дачи взял?

— Где я мог его взять? Нигде! — отозвался Лев, самодовольно улыбаясь. — Парень, что привез меня, умеет расправляться с замками.

— Значит, о твоем местоположении знает еще кто-то? Что за парень? — напрягся Кесков.

— Остынь! — насмешливо бросил Лев. — Это мой человек. Он — могила! — сказал с некоторым запалом.

Крепко взяв его за ворот рубахи, Андрей холодной жесткой рукой притянул брата к себе:

— Не уверен, что ты выбрал правильный вариант, приехав сюда.

Нос Рушкина чуть вздернулся, собирая на переносице новые морщинки:

— Ты не рад мне? — вдруг как-то по-детски наивно спросил Лев.

Не отвечая на его вопрос, Кесков притянул брата еще ближе и в самое ухо проговорил:

— Мне кажется, Хозяин будет тебе не рад!

При упоминании о Хозяине, Рушкин сразу поник, его запал на глазах стал угасать:

— Как же быть, Андрей? Помоги!

Оттолкнув брата, Кесков отвернулся, отступил, отрывисто заговорил: