Перстень с поля Куликова... Хроники шести судеб [2-е изд., доп.]

Читаю их. Несколько материалов острокритические. Они, пожалуй, поярче, чем другие, помогают представить, каково ему работалось, показывают, как он понимал и как осознавал свой долг и служебные обязанности.

21 апреля 1937 года первое в «Цементе» его выступление о положении на «Металлисте». Названа заметка не по-нынешнему лихо и сразу заголовком в глаза бросается — «Идиотская беспечность». Кстати говоря, словосочетание это еще раза два-три промелькнуло в клочковских заметках.

О чем пишет он? Но стоит ли перелагать содержание? Подумалось, что всем нам наверняка интересно познакомиться с полным текстом, чтобы узнать, за что или против чего боролся Клочков. Жаль только, что в суете редакционной жизни ему не помогли тщательнее подредактировать текст. Но нам он достался таким, и именно таким мы его и перепечатаем:

«На складах завода „Металлист“ скопилось огромное количество продукции, покупного сырья и изделий собственно заводского незавершенного производства, лежит на 204 тысячи рублей покупного сырья, на 213 тысяч рублей изделий и полуфабрикатов, на 385 тысяч рублей изделий незавершенного производства, или всего на 802 тысячи рублей, тогда как их запас не должен превышать 275 тысяч рублей.

Завод очутился в тяжелом финансовом положении. Не оплачены счета воронежской конторы „Главугля“ за кокс. Завод оказался без топлива, и с 10 апреля литейный цех из-за отсутствия кокса встал.

Дело снабжения и сбыта на заводе поставлено на самотек. Директор завода Рожков смотрит на все это сквозь пальцы, технорук же завода Полуботько относится ко всем этим делам безразлично.

На станции Вольск 4-й месяц лежат невыкупленными на 703 рубля шариковые подшипники. Из-за отсутствия подшипников лежат на заводе недоделанными 8 шнеков. Если бы эти подшипники выкупить, завод мог бы выпустить продукции из незавершенного производства только одних шнеков в течение каких-нибудь 5 дней на 100 тысяч рублей».

Клочкову всего этого показалось мало. Видать, дела на заводе и вправду были подзапущены. Не прошло и двух месяцев, как «Цемент» снова обнародует почти подряд еще два критических сигнала. Первый появился 3 июля — «Маринуют рационализаторское предложение». Подпись — Клочков. Затем коллективное письмо в редакцию. Оно о чрезмерно затянувшемся переоборудовании топки котла. Три автора у этого письма — Клочков, Сафронов и Шибаев.

Как в бою — залп за залпом. Сразу чувствуется, что всерьез окрепла уверенность начинающего рабочего корреспондента в силе печатного слова.

Вижу Клочкова в эту пору, когда пришла мысль начать сотрудничать в газете…[52]

Вечер. Кухня — с фанерной столешницей стол, чернильница-непроливашка, деревянная ручка с пером «рондо», бумага, желтеющая под маломощной электрической лампочкой… Пишется и не получается, пишется, а все не выходит, как хочется, чтобы внятно, понятно и зло бы было. Допоздна сидел. Домашние не удивлялись. Привыкли, что он частенько приносит с завода папки с документами, особенно когда наступали горячие денечки квартальных или годовых отчетов. Пишется, но не получается — переписывает, зачеркивает, перечеркивает, снова все начинает. И вдруг пошло: ложатся строчки быстро…

Безобразия на заводе, против которых восстала его душа и против которых попытался строптиво бороться, все оставались. Не помогло выступление на собрании, не нашел поддержки, когда и раз, и два, да все без особых результатов сходил к начальству. Надо еще схватиться. А как? Писать в газету! Отговаривали — не выноси-де сор из избы, не ссорься с начальством прилюдно. Отверг советы, не согласился. Решил это, как приказал. Правдолюб!..

Но как встретили критические заметки Клочкова? Вероятно, кто-то приветствовал, поддерживал стремление молодого работника поскорее устранить то, что мешает. Кто-то же затаил недоброжелательство. Один из ветеранов «Металлиста», Николай Алексеевич Ермаков, вспоминает: «Его заметки не всем нравились, у некоторых появилось: мешает…»

А опустил ли руки? Потерял ли веру в действенность своей борьбы с недостатками? К счастью, нет. Сознавал, что прав, что коллектив за него, что поддержка партийной газеты значит очень многое. Клочкова трудно сломить. Упрям был, если верил и если видел необходимость борьбы за правду. Таким все его знали.

Об этом рассказывают его товарищи по Вольску. Николай Алексеевич Ермаков: «Очень горячий был». Нина Платоновна Чижова: «Сильный душой был человек». Борис Гурьевич Караулов: «Плохо или хорошо, а он не унывал». Нина Георгиевна Клочкова тоже мне писала: «Вася был, я бы сказала, что даже слишком пристрастный. Характер у него был упрямый и настойчивый. Уж если что-то ему нужно, он этого обязательно добьется».

«Глушители критики» — таково новое выступление Клочкова на страницах «Цемента». Статья большая, первая в его рабкорстве на несколько колонок и на почетном, видном в газете месте. Редакция, почему-то подумалось мне, неспроста выделила обращение своего активиста к тем, кто не прислушивался к критике. Вот небольшой отрывок: