Перстень с поля Куликова... Хроники шести судеб [2-е изд., доп.]

Что дальше? «Три года проработал в Вольском горторге, сначала бухгалтером-финансистом, а потом старшим бухгалтером универмага, бухгалтером-ревизором…» Анкета помогает уточнить, что в горторг он перешел в октябре.

Так 1937 год возвратил 26-летнего Клочкова в систему торговли. Началось же все, если вспомнить, с Алтая, когда подростком стал он учеником счетовода сельпо.

Советская торговля. Сравнительно недавно, два года тому назад, страна рассталась с карточной системой, наследием тяжелых лет войн и разрухи. Благосостоянию, достатку трудящихся уделяется настоящее внимание.

Но без трудностей обойтись не удавалось. В Вольске это усугублялось тем, что не хватало знающих кадров. Клочков, решаясь вернуться к былой профессии, наверняка видел, что торговым делам в городе до полной благостности далековато. Тот же «Цемент» не только хвалит. Чаще всего как раз не хвалит. Вот печатается в основном критическое постановление горкома партии. Еще одна статья специальной рабкоровской бригады под решительным заголовком «По-большевистски организовать работу горторга». Убытки, перебои в торговле, растраты… Горком продолжает беспокоиться и, судя по информационному в газете отчету, приглашает для серьезного разговора партийное руководство горторга. В результате оно здесь заменяется.

Догадываюсь, как нужны были тогда в торговле новые работники.

Жена Героя вспоминает:

— Пришел Вася однажды с какого-то совещания и говорит: «Нинок, меня приглашают на работу в систему горторга. Как ты на это смотришь?» Отвечаю: «Если у тебя есть желание, переходи…»

Перешел. Сделал выбор, хотя и знал, что попадает в самый центр тогдашних городских страстей и неурядиц.

Надолго запомнятся первые месяцы своей новой работы. Даже в 1940 году в письме к Анне выплеснул это прошлое, пусть и задним числом, но написал сестре, что была «работа дрянная и неблагодарная, много жуликов и подлецов».

Вижу Клочкова… В конторке двое. Он и директор магазина. В магазине непривычно тихо. Продавцы, подсобники давно уже ушли. Даже уборщицы-хлопотуньи не слышно. Темень зимняя за окном.

Пришел к директору в панике. Первый отчет за месяц, который сам составил, и… недостача, за которой — сколько же покопаться пришлось! — воровство. Явное. Хитро замаскированное. Но вот выявленное. Что делать?!

— Оставь, разберусь, — проговорил твердо и успокаивающе-солидно. — За сигнал спасибо, остальное за мной. И не болтай только, пока не разберусь. Нельзя кидать пятно на коллектив.

— Сами же торопили, чтоб завтра отчет отослать.

— Так и отошли. Задержишь, тебя же по головке не погладят. Тебе с начальством ссориться, плохо показывать с первых шагов не советую.

— А как же с недостачей?

— Без этого придется отсылать. Не дано нам — ни тебе, ни мне — сроков отчетности нарушать. Потом разберусь и, если надо, сам доложу в горторг.

— Чтой-то непривычно жулье покрывать. У нас на заводе бы…

Директор улыбнулся:

— Эх, горячая голова: не с железками, с людьми дело имеем. Не поувечить бы…

И добавил:

— Да ты не волнуйся. Привыкай — торговля! — каждый день пожары тушим. Знал, наверное, куда переходишь. У нас, брат, сло-о-жное дело. Может, он, которого ты бумажкой выявил, ошибся, а не вор и расхититель. Может, он уже все сам понял и завтра спозаранку прибежит недостачу покрывать своими кровными, от семьи, от детей оторвав. А? А ты его — трам-тарарам — под следствие. А у него детишки… Не спеши. Разберусь. По строгости, по справедливости. Не впервой. Ну, по домам! А ты чего-то без сверточка? Сегодня дефициту подбросили. Неужто не знал? Женушку побаловать не грех.

«Сверточком» покоробил, но убедил, что спешить вроде и действительно ни к чему. Но когда подал руку, чтобы попрощаться, уловил в директоровых глазах и страх, и хитрость, и радость, что уговорил его, Клочкова, на отступление.

— Вам виднее — спешить не буду. Разбирайтесь. Но кое-что к отчету дописать надо. — Сказано это было твердо.

И, спокойно усевшись, вывел на последней страничке отчета: «Информация о недостаче будет направлена дополнительно».

Из воспоминаний Нины Георгиевны Клочковой:

— По характеру был очень смелым, настойчивым и энергичным. Любил трудности, никогда не избегал их. За восемь лет совместной жизни не помню ни одного момента, чтобы он пожаловался на неприятности, на обиды или на усталость, несмотря на то что работать ему приходилось много.

Клочков действительно много работал и на новой должности не остался в середнячках. Старался, о чем все говорят, изо всех сил. Один из приказов той поры, дополняя наше представление об этом, сообщает:

«Клочкова В. Г., бухгалтера хозрасчетного магазина № 1, временно по совместительству с 10 января с. г. назначаю бухгалтером культмага № 4 с вознаграждением 200 (двести) рублей в месяц.

Тов. Клочкову обеспечить представление годового отчета по магазину № 4 в установленный срок».

Никаких, надо понимать, скидок на вдвойне увеличившуюся нагрузку.