Перстень с поля Куликова... Хроники шести судеб [2-е изд., доп.]

Но одновременно — с превеликой гордостью: «В России, где патриотизм в виде любви и преданности к вере, царю и отечеству с необыкновенной напряженностью всеми находящимися в руках правительства орудиями: церкви, школы, печати и всякой торжественности, прививается народу, русский рабочий человек — сто миллионов русского народа, несмотря на ту незаслуженную репутацию, которую ему сделали, народа особенно преданного своей вере, царю и отечеству, есть народ самый свободный от обмана патриотизма и от преданности вере, царю и отечеству. Веры своей, той православной, государственной, которой он будто бы так предан, он большей частью не знает, а как только узнает, бросает ее и становится рационалистом, т. е. принимает такую веру, на которую нападать и которую защищать нельзя; к царю своему, несмотря на непрестанные, усиленные внушения в этом направлении, он относится, как ко всем насильственным властям, если не с осуждением, то с совершенным равнодушием…»

1905 год — газеты Петербурга и Женевы

Лондон. Из японского авторитетного источника сообщают, что близ о-ва Цусима, где японцы впервые могут встретить Рожественского, 14 мая, ночью, вероятно, будет минная атака, а 15-го — бой.

Из сообщений «Русских ведомостей» за 15 мая 1905 года

1905 год. Кончились для корабля-новобранца пять лет нелегкой воинской учебы — учебных походов, учебных тревог, учебных стрельб. В разгаре русско-японская война.

Первая по-настоящему боевая запись в вахтенном журнале 14 мая. «Аврора» в жестоком бою. Она, как это хорошо известно, участница самого большого сражения, что развернулось в Корейском проливе у острова Цусима.[19]

Вчитаемся еще раз в сообщение «Русских ведомостей», что вынесено эпиграфом. Нетрудно догадаться, что подумали бы или вслух высказали авроровцы, прочитай они эту газету после того, как прошли через Цусиму. Как много, оказывается, в отличие от всезнающих газетчиков не знали царские разведчики…

Нелегко пришлось в сражении «Авроре». Припомним о нескольких главных событиях. «Аврора» вместе с еще одним крейсером, «Олегом», берет на себя полную истинной отваги нелегкую долю — отбивает атаки четырех кораблей. Не успели привести себя в порядок и воссоединиться с еще одним отрядом своего флота, новая схватка. Но теперь замешено куда как круче: четыре русских крейсера против десяти японских. Бой, как известно, на много часов в беспрерывном противоборствующем орудийном огне. Свист снарядов, взрывы, пожарища, пробоины… Поредел экипаж. Он теряет убитыми, ранеными около ста своих моряков. Все как в той старинной, еще Далем записанной поговорке: «Ни моря без воды, ни войны без крови». Само судно тоже серьезно повреждено. Были опасные минуты, когда оно теряет управление и кружит под пушками неприятеля, не слушаясь штурвала. Но не дождались японцы, что будет спущен флаг. Не сдалась «Аврора».

…«Русские ведомости». Номер за 20 мая. Первое в этой газете сообщение об «Авроре»: «Тяжело подбитая „Аврора“, вероятно, затонула».

Удивительно поспешное и донельзя не проверенное известие! Его сочиняет и передает в прессу, по всей видимости, какое-то зарубежное агентство. Но что из этого для тех, кто имел на борту крейсера родных или знакомых и каждую газету в эти дни схватывал с особенным — жгучим — нетерпением. Нетрудно представить, что довелось пережить им, когда прочитали эту трагическую весть.

Со следующих выпусков, замечаю, все стало, к счастью, проясняться. Россия начала постепенно узнавать, что «Аврора» выстояла в бою и вышла из него непобежденной, что она своим собственным ходом преодолевает почти три тысячи миль и приходит в Манилу, где, как не отметить этого, с надлежащими церемониями — под салют! — встречает ее американская эскадра. Дальше, и об этом идут извещения, крейсер понуждают интернироваться. Таковы законы военного времени.