Перстень Царя Соломона

Я послушно выполнял его просьбу, повествуя о чопор­ных китайских императорах, о йогах, которые вытворяют всякие чудеса в далекой Индии, об аборигенах Нового Света, о диковинных животных Африки, о папуасах, ко­торые круглый год ходят в одних набедренных повязках, а пропитание добывают, лежа кверху пузом и ожидая, когда в их раскрытый рот упадет очередной банан. Иван Михай­лович поначалу рассеянно внимал — события дня отпус­кали дьяка не сразу, но потом усилием воли ему удавалось отогнать их в сторону, он начинал вслушиваться в мои слова, и чем дальше, тем внимательнее. Даже несколько странно было смотреть, как этот солидный седовласый человек, сидящий передо мной, то по-детски заливисто хохочет, то изумленно поднимает брови, то восхищенно цокает языком.

Как правило, сразу после моего очередного рассказа он задумчиво произносил какую-нибудь многозначитель­ную фразу, служащую своего рода перекидным мостиком между повествованиями о псевдостранствиях купца синь­ора Константино Монтекки и делами насущными.

Он не советовался со мной. Домашний учитель его сына, пусть из знатного иноземного рода,— разве это ве­личина для канцлера Российской державы? Однако вскользь о тех же переговорах он упоминал, а потом вся­кий раз искренне удивлялся, откуда я про все знаю, если он ничего не рассказывает даже жене, и настороженно умолкал, не желая поверить, что главный источник моей информации — он сам.

Когда мне окончательно надоели его подозрения, я за­ранее нарисовал на листе бумаги человечка, пронзающего копьем змею. Получилось, конечно, не ахти, в духе художников-примитивистов, но понять, что изображено, все равно можно. Потом я разрезал этот лист на кусочки, по­старавшись придать им форму попричудливее, и, когда Висковатый в очередной раз удивился моим познаниям, принялся показывать наглядно:

—  Вот ты мне говоришь один кусочек, вот другой, вот третий, после чего я их складываю воедино.

— Все равно получается не полностью,— резонно за­метил он, показывая на зияющие в картинке дыры.

—  Не полностью,— согласился я.— Но взгляни сам, разве теперь нельзя домыслить остальное?

Дьяк оценивающе посмотрел на сложенное мною. Действительно, пускай у змеюки не хватало хвоста, у че­ловечка — второй руки и одной из ног, отсутствовала так­же часть копья, но сюжет нарисованного был вполне по­нятен.

—  Вот я и домысливаю,— победным тоном произнес я, извлекая оставшиеся кусочки бумаги и устанавливая их в картинку.

— Ловко,— одобрил Висковатый и прокомментировал по-своему: — Яко стеклышки в храмах. В россыпь взять — забава для детей, а выложить, яко должно,— и хоть мо­лись. Зело искусно,— И уважительно покосился на меня.

Так что о моем уме он был пусть и не такого высокого мнения, как о своем, но ценил его. К тому ж я был с ним солидарен практически во всем. Согласитесь, что когда собеседник и раз, и два, и три разделяет вашу точку зре­ния, то вы, даже если поначалу считали его чуть ли не на­битым дураком, потом обязательно сделаете вывод, что он, может, и не блещет умом, но в здравомыслии и логике ему не отказать. Да и вообще, если разобраться, то не та­кой уж он дурак, как думалось недавно.

Так и тут. К тому же меня Висковатый никогда не дер­жал за дурака.

Но еще до перехода к обсуждению дел, о чем бы ни был мой рассказ, я всякий раз ухитрялся закончить его почти одной и той же фразой:

— Да, кстати, почтеннейший Иван Михайлович, мне тут припомнилось, что некто обещался стать моим сва­том. Так не подскажешь ли мне, как бы поудобнее напом­нить ему о том?

Висковатый либо хмурился, либо вяло отмахивался — мол, не до сватовства нынче, либо отшучивался в ответ:

—  Не пойду я туда не знаю куда просить руки дочери у того не знаю кого.

Два раза это сошло ему с рук, но я не зря регулярно на­вещал подворье Ицхака. На третий раз, выслушав его, я невинно заметил:

—  Отчего ж. Известно мне, как кличут Машиного ба­тюшку. Андреем Михайловичем. И подворье его отсель недалече. Ежели выехать из Никольских ворот, то и полу­версты не будет, как мы в него упремся. Как раз по сосед­ству с церковью Трех Отроков. Так что — когда пое­дем-то?

Не было там этой Серой дыры. Даже хода туда не было.

Совсем.

Глава 14 ЗДРАВСТВУЙ И... ПРОЩАЙ

—  Ну уж вот это ты никак не мог из моих речей вы­знать,— после недолгой паузы настороженно заметил Иван Михайлович, услышав адрес местожительства князя Долгорукого.

—  И впрямь не мог,— согласился я, пояснив: — Добрые люди подсобили.

В памяти тут же всплыл позавчерашний день и как «добрый человек» Ицхак бен Иосиф уныло глядел на меня, когда после сообщенного я от избытка чувств чуть ли не пустился вприсядку.