Перстень царицы Ульяны (СИ)

- Ты, Никита Иваныч, хоть раз за всё время пользу принеси, а то пока от тебя честному боярству вред один. Коли за три дня не сыщешь преступника, мы сами следствие да суд вершить пойдём, - это дед, который толкал вступление. Почему, кстати, через три дня, а не сейчас или завтра, к примеру? Потом я вспомнил: на четвёртый день в Лукошкино приезжают поляки. Дума готовится к Ларискиному венчанию, сейчас им не до поисков заборного вредителя. А вот уж после свадьбы… То есть по-хорошему к сроку можно накинуть ещё столько же, но это уже будет нечестно. Я и сам понимал, что вредителя искать надо.

- Быть посему, - решил Горох. – Даю тебе, участковый, три дня. Супостата найдёшь да к суду представишь – награжу. А не сумеешь… на каторгу, конечно, не сошлю, но в отставку отправлю, ибо не оправдал доверия царского. Теперь, слуги мои верные, ступайте с Богом. А ты, Павел Игнатьич, помни: густую кашу ты заварил – не подавись токмо, как расхлёбывать будешь.

Бодров что-то буркнул в ответ, но мы не расслышали, а громче он повторять не стал. Да мы и не настаивали. Горох вышел через боковые двери, мы выдвинулись следом. Бояре тоже начали расходиться. Сейчас они от души поужинают за государственный счёт, а потом с чувством выполненного долга разъедутся по домам.

Царь привёл нас в свой кабинет, повелел подать туда ужин и жестом пригласил нас садиться.

- Ещё раз прости, Никита Иваныч, что тебе всё это слушать пришлось. Бояре мои последнее время совсем из ума выжили, да плюс дело такое… странное больно. Что за преступление такое – ворота разрисовывать? Добро бы там убили кого или ограбили, но частушки да картинки срамные? Ну несерьёзно это, согласись.

- Соглашусь, а толку? Искать-то надо, иначе ваша дума нас с вами сожрёт и не подавится. Ваше Величество, но ведь можно ж их разделить как-то? Созывать по отдельности, я не знаю…

- Шустрый ты человек, участковый. Как их созовёшь по отдельности, коли они между собой общаются? Кого не пригласишь – так ему другие доложат, он и припрётся. Разумею я, о чём ты толкуешь, мне самому бодровские прихлебатели уже в печёнках сидят.

- Но ведь царь-то вы!

- Я. Ты пойми, Никита Иваныч, я могу их прижать, но ведь и они молчать не будут. Я стрельцов, они – рекрутов из деревень. А это кровь, участковый. Я ж жить потом с этим не смогу.

- Понимаю… - я кивнул. И впрямь не подумал, в конце концов, он своих бояр лучше знает, я-то куда с советами лезу?

- Ты лучше скажи, участковый, с чего это вдруг Крынкин Фильке Груздеву рыло чистить полез? Али тот к бабам его с чем непристойным приставал?

Я фыркнул, представив облезлого дьяка под ручку с красавицей Агапкой.

- Да если бы. На самом деле проще всё. На основании свидетельств очевидцев последних двух случаев я составил портрет предполагаемого преступника. Это человек тщедушной комплекции, в балахоне или в рясе и с бородкой.

- Козлиной, - уточнила бабка. Царь помолчал.

- Слушайте, под такое дело каждого десятого хватать можно, а тока одно рыло мне в башку лезет, - наконец задумчиво изрёк он. – Невже ж Филька Груздев?

- Вот и мы так подумали. И Крынкин, заметьте, тоже так подумал. Образ-то ведь очень размытый, но почему-то все представляют именно Филимона Митрофановича.

- Что значит «почему-то»? – немедленно отреагировал Горох. – А то ты забыл, как этот жёлудь сушёный меня при всей думе «бугаем непроизводительным» и иными ругательствами крыл? Да кто ж ещё на такое способен!

- Вы, Ваше Величество, не единственный. У нас с бабулей, у Еремеева и, как выяснилось, у боярина описанный образ ассоциируется с Груздевым не только внешне, но ещё и по составу преступления. Человек в рясе и с козлиной бородкой ходит по городу и по ночам пишет на заборах пошлые частушки. Согласитесь, ну кто ещё-то?

- Так а чего ж ты Крынкину мешать удумал?!

Ну вы подумайте, и этот туда же!

- Расправа без суда ведёт к анархии, - терпеливо объяснил я. – Это противозаконно.

- Ну так и чего ж, коли он виновен?

- Он невиновен, - вновь подала голос Яга. – Не врал Филька, не он это. Но чую я, что-то он знает. Надо нам, Никитушка, на допрос его вызвать.

- Вызовем, раз вы так считаете, - кивнул я. – К тому же мне показалось, что я сегодня его на нашей улице видел. Не мог он сам к нам идти?

- Чего б не мог? Мог, - пожала плечами бабка. – Напиши ему повестку, Никитушка, Митька завтречка поутру и отнесёт. И сопроводит, коли надо. Вдруг бояре опять удумают харю дьякову разукрасить?

- Надеюсь, не удумают. Так что вы не думайте, Ваше Величество, мы работаем не покладая. Какое бы ни было это дело несуразное, но раскрыть мы его обязаны.

- Повыдергаем супостату бороду и заставим ею заборы красить! – Яга стукнула по столу сухоньким кулачком. – Бог с ним, с Крынкиным, но вдову-то почто? Ей же теперь хоть из дому не выходи, такое похабство намалевал!

- Вдова к сестре на время переехала, пока всё не уляжется. А там поймаем мы этого типа и заставим ей всё возместить.