Перуанская флейта (СИ)

От станции метро Брикстон он повернул направо — блондин, ехавший с ним в одном вагоне последние четыре остановки и традиционно строивший глазки — придурок! — шёл сзади, Гарри чувствовал это спиной. И потел от негодования. В принципе, трудно было сформулировать, чем именно парень, преследовавший Поттера около года (почти с первых месяцев его превращения в мистера Дэвиса), так раздражал. На самом деле он вёл себя ровно, чаще — невозмутимо, культурно, миролюбиво, на психа или обдолбыша похож не был, открыто не приставал, ничего лишнего себе не позволял, никаких фривольных подмигиваний или пошлых облизываний губ, никаких непристойных знаков внимания, откровенно намекающих на приглашение к половому контакту. Но всё равно даже его вежливые кивки, сдержанные улыбки и лишь немногим более внимательные, чем у окружающей равнодушной толпы, взгляды Гарри считал двусмысленными: злонамеренное соблазнение, вот что это такое! Дважды без сожаления отшитый при попытках познакомиться блондин Эммет — имени которого Поттер и знать не хотел! — не прекращал ходить по пятам. Попадался на глаза почти ежедневно, то на улице, то в метро, то у любимого с некоторых пор места Гарриного бюджетного отдыха — крытого рынка Brixton Village. А то и заходил якобы за покупками в «родной» Poundland, клондайк трэша «всё по фунту», куда Поттер без труда устроился работать помощником менеджера (читай — разнорабочим и мальчиком для битья в одном флаконе, с зарплатой, которой едва хватает на съём дешёвого даже по меркам «гарлемских» многоэтажек жилья и на скромное питание). Стоило Поттеру завести себе щенка — выбракованного из-за пятна на груди и поэтому доставшегося почти даром пшеника (1) Симми, — как уже через две недели на прогулках по парку к нему попытался присобачиться белокурый прилипала с облезлой хромоногой дворнягой на новеньком поводке, явно взятой в приюте. Отлично, пёсики пускай дружат, бегают за одним мячом и вместе писают на кустики, но вот подпускать к себе близко посторонних людей, даже таких симпатичных, как Эммет, Гарри Дэвис не собирался. Таким частым встречам с блондином, конечно, могло быть логичное объяснение: тот предположительно живёт поблизости от Поттера (что, скорее всего, так и есть), однако сей здравый аргумент в Гарриной голове упрямо не приживался, и белобрысый «хвост» злил неимоверно. Ну, как минимум, вызывал досаду. Гарри тратил много сил на борьбу с иррациональным негативом и со стороны выглядел спокойным. Да какое ему дело до странного парня, почему-то решившего, что Поттер — то есть Дэвис — гей (самому Поттеру казалось, что и выглядит, и ведёт себя он как типичнейший натурал, ничем не выделяется из серых масс, а то, что в постели его тянет к мужчинам, наверное, распространяется феромонами, не иначе…), и вообразившего, что может претендовать на роль бойфренда… или как это называется, партнёра, трахальщика? Ни-ка-ко-го дела! Абсолютно! Пусть катится со своими подкатами на хуй. Только на чей-нибудь чужой. Так-то.

Пройдя под железнодорожным мостом и ещё дважды свернув направо к Брикстон-роуд, Гарри бросил на своего преследователя несколько коротких взглядов. Надо же, не отстаёт, шагает как ни в чём не бывало, будто и не за ним, а сам по себе движется к Brixton Village. Может, паранойя? Парень как парень, ничего особенного, на маньяка не похож: приятное лицо, очень светлые прямые, слегка удлинённые волосы; худощавый, но крепкий, серые джинсы и поло в полоску, через плечо кожаная сумка — обычный молодой горожанин, каких вокруг — толпы. Разве что кроссовки фирменные, а это в здешних краях встретишь не часто, да ремень в брюках не из дешёвых. Если не смотреть на него прямо, то парень слегка напоминает Драко Малфоя. И — о, эврика! — вот, видимо, этим столь сильно и раздражает Поттера. Мало ли на свете, да и в Брикстоне, одиноких пидоров, ищущих кого-нибудь на свою голодную задницу, а вот посчастливилось же Гарри нарваться в своей новой жизни на бледную копию Хорька. Впрочем, парню какого-то другого типажа тоже ничего не светило бы — Гарри не шёл на личные контакты, нет и нет, его это совершенно не интересовало, категорически. Подпускать близко, привязываться к кому-то живому и настоящему, тратить на него свою душу, прирастать сердцем — а потом… Никогда и ни за что! Никто не причинит боли Гарри Дэвису, и Гарри Дэвис больше никого не поведёт за собой, на смерть ли или куда-то ещё…