Первая дочь

– Женщина, твой муж погиб в бою! – заорал Дэниэл. – Он умер с мечом в руках! Не делай себе хуже!

– Мы поубивали их мужчин, вождь. Что им теперь делать? – пробормотал Дакин, не сводя глаз с женщин и детей, собравшихся в храме – самом большом здании деревни.

Байр молчал. Ему хотелось побежать обратно, на берег, броситься в море и смыть с себя кровь и грязь, покрывшие кожу. Воин никогда не моется, пока не получит награду. Он бережет доказательства своего участия в бою, показывает всем, что победил. Байр не стал бы убивать мужчин этой деревни, но они напали. Однако Дакин прав. Он всех их убил, и теперь эти женщины смотрят на него со страхом и ненавистью.

– Мы заберем их с собой в Долфис. Половину нам, половину Берну. Здесь две дюжины женщин и по крайней мере вдвое больше детей, половина из них девочки. Теперь, когда их мужчины погибли, другого пути нет. Потом скажут спасибо, что мы о них позаботились. В конце концов, мы же за этим приплыли, – высказался Дэниэл, пожав плечами.

– Мы приплыли торговать, – проворчал Байр. Он прикрыл глаза, прося у богов мудрости и терпения, но увидел только неистовое сверкание клинков и падающие вокруг него тела.

– Расскажи им, зачем мы здесь, Дэниэл. Объясни, что м-мы приехали просить, а не убивать. Расскажи про Долфис и Берн. Про Сейлок. Про то, к-как мы нуждаемся в женщинах, – велел Байр.

Дэниэл не умел держать рот на замке, и это делало его отличным переговорщиком.

– Они подумают, что мы слабые, вождь, – пробубнил он себе под нос.

– Мы убили их мужчин. Теперь мы за них отвечаем. Я согласен побыть слабаком, если они станут сговорчивее, – проворчал Байр.

Кровь из раны капала на каменный пол. Ему нужно было позаботиться о руке и дать указания воинам Берна. Бенджи никогда с ними не плавал, и Байр командовал всеми воинами – отдавал приказы и делил добычу между двумя кланами.

Дэниэл ухмыльнулся, словно его посвятили в грандиозный замысел. Белые зубы сверкнули на забрызганном кровью лице молодого воина.

– Присмотри, чтобы говорил честно, – сказал Байр Дакину, прежде чем уйти. – Убеждайте их. Принуждать не надо. И п-пусть сначала помоется. Нам нужны жены, а не пленницы.

– Слушаюсь, вождь, – ответил Дакин. – Я найду тебе такую женщину, как моя Магда.

Байр фыркнул, и Дакин рассмеялся. Уже не первый раз его воины и дед делали подобные намеки и даже предложения. Клан хотел, чтобы он взял себе невесту.

* * *

– Он ищет союзника, – пробормотала Тень, стараясь шагать твердо, не выдавая волнения.

Король уехал на месяц; обычно такому событию радовались, но он отправился в Северные земли, а король Гудрун подыскивал себе невесту.

– Он уже десять лет ищет союзника, – ответила Альба, махнув рукой, словно речь шла о пустяках, однако принцесса недовольно нахмурилась. – Я прохаживалась перед ярлами, вертелась, как ощипанный цыпленок на вертеле, болталась, как гроздь винограда у их разинутых ртов, но Банрууд никогда ничего не объясняет.

– Даже есть захотелось, – сострила Тень голосом теплым и сухим, как летний день. Альба рассмеялась – именно этого Тень и добивалась. Ее дочь мало смеялась.

Они шли длинной дорогой от широких северных ворот вниз, к деревне. Позади следовала дюжина стражников короля. Женщины научились общаться едва слышными голосами, опустив головы и соприкасаясь плечами, хотя ростом Альба давно обогнала Тень. Она была высокой, хорошо сложенной, с твердым взглядом и упрямым подбородком, в котором Тень узнавала свой.

Это не был официальный визит члена королевского семейства. Тень никогда не сопровождала Альбу в таких случаях. Когда они спустились с горы, к ним подбежала стайка детишек, и принцесса помахала им рукой. Потом они с Тенью развернулись и пошли назад, вверх по холму, не заходя в деревню, а два стражника принялись, следуя указанию принцессы, раздавать ребятне медовые пряники. Это входило в обязанности Альбы – показываться народу, чтобы все чувствовали ее присутствие. Банрууд верил, что таким образом доставляет людям удовольствие. По той же причине он брал с собой Альбу в поездки по кланам, всем кланам, кроме Долфиса.

Уже десять лет Тень жила на горе. Поначалу таилась по темным углам, боялась, что кто-нибудь из приспешников короля заметит ее бледное лицо и сообщит, что она здесь. Носила лиловый балахон хранителя с капюшоном, прятала руки в длинные рукава, всегда ходила с покрытой головой, опуская капюшон на лицо. Шли годы, и мало-помалу она начинала верить, что король забыл о ней. Тень осмелела, стала чаще появляться на людях, а теперь, когда на горе жили и другие женщины – беженки и бесприютные, спасавшиеся в храме у хранителей, – среди них стало проще затеряться, притвориться одной из несчастных. К тому же кое-кто встречал Тень и за стенами храма, так что вопросов не возникало.

– Надеюсь, отец будет пользоваться моим присутствием как можно дольше, – задумчиво сказала Альба, возвращаясь к разговору. – Я гораздо полезнее ему как принцесса Альба, чем в роли королевы Северных земель или одной из жен короля Кембы. – При этих словах она наморщила носик.