Первая формула [litres]

– Он имеет право! – Отпустив мою руку, Ниша вскочила с кровати и, задрожав от гнева, сжала кулаки. – Ты прекрасно знаешь – Ари вкалывает здесь побольше некоторых! Мало того, что он управляет этими машинами, так еще и учиться успевает!

Халим удивленно вскинул брови, но тут же взял себя в руки:

– Ниша, я всегда рад тебя видеть, дорогая.

Похоже, моя подружка слегка остыла, и Халим тут же задал вопрос:

– Ты ведь понимаешь, чем мы здесь занимаемся? Мы – лицедеи, милая моя. Я всего лишь разыграл твоего дружка. – Он махнул рукой в сторону одного из ведущих в трюм проходов. – Если уж собрался прогуляться, прошу тебя не ломиться в окно. Еще разобьешь стекло, придется его менять. Или, не приведи господь, кто-нибудь из вас сверзится сверху и раскроит черепушку. Прибирайся потом… Джи-а?

Мы в один голос крикнули «спасибо» и спустились с платформы. Ниша быстро прижалась к Халиму, а через секунду мы уже мчались по коридорам. Вслед донеслось бурчание:

– Чтобы вернулся к…

– К кундхулу! Я помню!

* * *

Ниша провела меня между рядами шатких деревянных прилавков, каждый из которых служил опорой для другого. Вскарабкавшись по дряхлой кладке соседнего здания, мы забрались на крышу в самом центре торгового квартала.

Внизу, на узких улочках, толпились люди, и в воздух поднимались клубы пыли. Зрелище напомнило мне гирлянду разноцветных шелковых лент, развивавшихся на нашей сцене во время представлений.

Я уже приноровился удерживать на гранях восприятия различные образы, и все же пестрый людской муравейник сводил с ума.

– Как ты живешь в таком улье?

Я не сводил взгляда с толпы, движущейся по узким переулкам. Люди толкались, пихались, а между ними сновали ловкачи, готовые просочиться в самую маленькую щелку в живом море.

– Живу, и все. Слишком много думаешь, Ари. Поэтому усложняешь.

– Что я усложняю?

Ниша улыбнулась и зажала двумя пальцами мочку моего уха, пару раз дернула и отпустила.

– Иногда надо просто ненадолго остановиться, иначе работа будет мешать настоящей жизни. Ты ведь сначала не хотел со мной идти…

Не хотел, это правда. Однако виной моему нежеланию был скорее страх, чем мучительные раздумья. Разумеется, я желал провести время в компании Ниши, но… А теперь мы сидели высоко над улицами, наблюдая за людским потоком, и я уже не мог себе представить, чем занялся бы в выдавшееся для передышки время.

Было нечто простое и в то же время прекрасное в созерцании обыденной мирской суеты. Маграб не раз говорил, как важно наблюдать за сущностями, стремиться к пониманию их историй, и я видел эту историю в каждом человеке в торговых рядах.

Я обратился умом к горящей свече, однако разум не закрыл, продолжая следить за оживленными улицами Кешума.

Вот человек в длинной, до щиколоток, хламиде. Какой красивый цвет: светло-серебристый с синеватым отливом и ярко-белыми полосками! На волосах – головная повязка в тех же тонах. Не сказать, что одежда изысканного покроя, однако яркая и совсем не изношенная. Скорее всего, этот мужчина богат.

– Купец, и небедный, – толкнула меня локотком Ниша.

Моргнув от неожиданности, я отпустил свечу:

– Откуда знаешь?

Она указала пальцем на его одежду – стало быть, мы думали об одном и том же. Затем обратила мое внимание на его головной убор:

– Наверняка он с Золотого Пути. Вряд ли из какого-то соседнего королевства. Может, из Зибрата или Тикара? Только странствующие купцы носят такие платки – защищают лицо от пустынных ветров с песком. А вот взгляни на его руки…

Я послушно перевел взгляд. Что это он держит? Маленький кожаный мешочек. Ниша взяла меня за подбородок, заставив посмотреть ниже. От мешочка шел тонкий кожаный шнурок, исчезавший в складках хламиды.

– Похоже, его раньше обворовывали, а может – заранее предупредили о здешних ловчилах. Так поступают только умные и осторожные купцы. Чаще всего подобные люди и наживают богатство. – Она гордо качнулась с носка на пятку. – Коли был бы счастлив, если бы я увела этот кошель.

Я невольно напрягся:

– Может, хватит воровать для Коли?

Ниша взглянула на меня так, будто я сообщил, что небо упало на землю, и, запустив руку в волосы, лениво намотала локон на палец.

– Мне придется этим заниматься всю жизнь. Куда податься? Я ведь тоже Оскверненная. Ничего не поделаешь, Ари. Коли обо мне все-таки заботится.

Она слегка переменила позу. Вроде бы ничего особенного, однако после месяца занятий с Маграбом взгляд у меня был наметан. С тем же успехом Ниша могла сделать сальто.

Девочка слегка напряглась и чуть отстранилась. Ее плечи едва заметно вздрогнули, но она тут же взяла себя в руки, вот только взгляд стал каким-то рассеянным.

Я прекрасно понимал, что лезть с утешениями сейчас не следует – только спугну. Понизив голос, тихонько пробормотал, словно передо мной был настороженный зайчонок:

– Почему бы нам не уйти вместе?

– Куда? – Презрения в ее голосе я не ощутил. Скорее любопытство. – Халим меня в театр не примет. Что я там буду делать?

Она задрала голову, тоскливо разглядывая тускнеющее небо. Наверняка желала оказаться сейчас как можно дальше от Абхара, заняться чем-то другим. Не воровством.