Читаем Первая красавица полностью

К у с ь к о в. Что делать? Пропадем же!

Д е д. Ох, молодые завсегда обидчивые.

К у с ь к о в (решительно). Копать надо! (Всем.) Копай ребята. Хлеб гибнет, нельзя упускать.

Г о л о с а:

— Правильно!

— Надо копать!

— Плевали мы на них!

— Земля общая, и вода общая.

Опять застучали лопаты, все идут копать.

К а р а г и н (Куськову). Не знаю, как это все будет…

К у с ь к о в. А что? Мы их в известность поставили. (Колхозникам.) Давай, товарищи!

На вершине холма, с кнутовищем в руках появляется мальчик-подпасок.

М а л ь ч и к (смотрит на происходящее). Эй! Вы что делаете? Чего нашу воду копаете?

К а р а г и н. Какую воду? Это кто еще там?

К у с ь к о в. Да вон малец какой-то.

К а р а г и н. Ты что там?

М а л ь ч и к. А вы чего чужое копаете?

К у с ь к о в. Не твое дело, ишь хозяин нашелся.

М а л ь ч и к. Вот я сейчас скажу нашим, что делаете! Я к Боброву… председателю скажу! Он вам покажет!

Г о л о с а:

— Ступай прочь!

— Указчик нашелся!

— Мал еще!

И г н а х и н. Давай отседа! (Берет комок земли, бросает в мальчика.)

Мальчик скрывается.

(Взбегает на холм.) От на деревню подрал!..

Н а с т я. Поднимет там шуму…

К а р а г и н (Куськову). Чего думаешь делать? Копать?

К у с ь к о в. Ясное дело. (Всем.) Копай, ребята, торопись!

Д е д (стоит, опираясь на палку). Нехорошо начали. Зачем не спросясь?

К у с ь к о в. Спрашивали. (Показывает на Карагина.) Пришли, как надо… Не захотели — сами возьмем.

Н а с т я. Ох, как бы чего не вышло! Неладно-то все как!

К у с ь к о в. Земля государственная, и вода государственная. Если б это сено мы взяли или что другое…

К а р а г и н (спокойно). Да, кабы ты сюда эту воду провел.

И г н а х и н. На чужом горбу, хе-хе, легко кататься.

К у с ь к о в. Ничего с ними не будет. Раз у нас такое положение, что поделаешь? (Деду.) Вот ты-то чего пришел?

Д е д. Да уж как не прийти, отродясь такого не видывал.

К л а н я (подходит к деду). Дедушка, а рыба здесь есть?

Д е д. Какая тут рыба. Неприятность одна…

К а р а г и н (Куськову). Я думал с ними договор сверить, надо обождать. Сейчас к ним приди — хорошо, если целым уйдешь.

К у с ь к о в. Ничего. Пошумят, пошумят — отойдут. Не станут же они зарывать. Это уже вредительство будет.

Л е н а (со стороны копающих). Мужики! Вы что ж там болтовней занялись? Если решили копать, так давайте работать.

Куськов, Карагин идут копать. Теперь уже копают все. Кланя руками откидывает камни, и только дед стоит опершись на палку, задумчиво перебирая бороду.

К а р а г и н (Куськову). А почему так решили вести? (Показывает на канал.) Вдоль дороги разве не лучше? А там прямо повернуть.

К у с ь к о в. Где же оно лучше? Здесь малость покороче будет. (Взбегает на холм, поворачивается в сторону горизонта и, вздрогнув, выпускает лопату из рук.) Смотри-ка! Вся деревня у них высыпала. (Вглядывается.) Сюда идут!

Все бросают копать, бегут на холм.

Г о л о с а:

— Да-да! Сюда!

— Что же это!

К а р а г и н (с вершины холма). И верно, кажется, идут.

И г н а х и н. Мальчишка, хе-хе.

К у с ь к о в. Стервец, что наделал!

К а р а г и н. И когда он только добежать успел? Гляди, пылищу какую подняли. Так и есть, всей деревней шпарят.

К у с ь к о в. А чего это у них в руках?

К а р а г и н (вглядываясь). Палки какие, не пойму.

К у с ь к о в. Это не палки.

Н а с т я. Да что же это делается?

И г н а х и н. Ой, это вилы, наверно, да грабли. Ой, будет сейчас!.. (Сбегает с холма, кричит.) С вилами; с вилами идут!

Все сбегают вниз. Общее возбуждение.

Г о л о с а:

— Как же это?

— Ну, теперь допрыгались!

— Да что они, в самом деле?

Д е д. Уходить надо, по-спокойному уходить.

Несколько человек уже было двинулись в сторону, но Куськов с поднятой в руке лопатой выбегает вперед и загораживает им дорогу.

К у с ь к о в. Стой! Куда уходить? От хлеба своего отказываться?

Г о л о с а:

— А как же мы теперь?

— Что делать-то?

— Куда же нам?

Л е н а (Карагину). Беги в сельсовет. Звони скорей Широнину.

К а р а г и н. Звонил давеча. Нет его. По колхозам где-то ездит.

За сценой возникает сначала еле слышная, потом нарастающая песня.

К у с ь к о в. Поют!

Г о л о с а:

— Поют, а?

— Поют!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия