Читаем Первая красавица полностью

С н е т к о в. Незаурядностью личности. Могучим ростом в глазах общественности.

М е ч е т и н (Элле). Как он мне мстит! И все за то, что я недооценил ваши фуги-буги, как теперь говорят. Ах, слышала бы моя мама. Днем и ночью она мечтала видеть меня в консерватории, когда я рвался в дипломатический корпус.

Э л л а. Дипломатический? Вы что же, учились в Институте международных отношений?

М е ч е т и н. Уважаемая Элла Константиновна. Разве в наши дни задают вопрос, где человек учился? В наши дни ученых званий и степеней спрашивают: «Сколько институтов вы окончили?»

С н е т к о в. А если не окончили, то в скольких преподаете?

М е ч е т и н. Браво! Мой друг неотразим. Узнаю традиции мастерской. Адель должна гореть на общественной работе. Наш славный бородач — ругать молодых и поигрывать в преферанс, а красотка Элла — проводить отпуск в доме отдыха. После чего появляется очередной поклонник, цветы и вздохи под окном.

Г у р ь е в а. Вот и ошибаетесь. В прошлом году ездила — и никаких результатов.

М е ч е т и н. Не может быть! Ай-ай! Зря предоставляли путевку. Куда смотрел местком? А не пора ли, прелестная Элла Константиновна, взглянуть вокруг, какие женихи выросли в нашем огороде? Леонид Сергеевич, например. Очень представительный и дальновидный мужчина. По-моему, он только и ждет, чтобы на него обратили внимание.

С н е т к о в. Можешь не стараться, мы здесь не котируемся.

Г у р ь е в а. Она боится, что Леньчик заставит свою жену спать на книгах и питаться сушеными обложками. Правда, Эллен?

Э л л а. Больше всего боюсь назойливых разговоров. Я вижу, все сели на своего любимого конька. (Берет бумаги, уходит в кабинет.)

М е ч е т и н (Снеткову). Что делать, старина? Не везет нам с тобой в любви. Кстати, Татьяна здесь? (Направляется к библиотеке.)

С н е т к о в. Она в центральном коллекторе. Шефу понадобились какие-то материалы. Между прочим, я хотел с тобой поговорить.

Садятся в кресла у столика.

Разумеется, я не вправе вмешиваться в ваши отношения, да их, кажется, уже и нет. Но поскольку мы все вместе учились, пока Татьяна не вышла за тебя замуж, я, кажется, не совсем посторонний. Сейчас она работает здесь, и я вижу, как ей трудно.

М е ч е т и н. Спасибо, что ты о ней заботишься, но она могла бы сама мне сказать.

С н е т к о в. Ты великолепно знаешь, что она этого не сделает. Ей каким-то образом выкраивают полставки, и это все. В нашей библиотеке не положено сотрудника.

М е ч е т и н. Я никогда не знал, чего она хочет, так же, как не знаю, что в свое время заставило ее бросить институт. Тысячи женщин выходят замуж и продолжают учиться. И, наконец, поверь, я не был инициатором нашего разрыва.

С н е т к о в. Верю. И тем не менее — ты мужчина, у тебя есть образование, профессия, а у нее ничего нет.

М е ч е т и н. Только не говори, пожалуйста, со мной тоном прокурора. Ты не был женат. В этом вопросе ты сухопутный моряк, мелко плаваешь. Если я и виноват в чем, то скорее всего в том, что переоценивал ее. Быть хорошей женой — это талант. Быть женой художника, ученого — подвиг. Да. Не все могут с гранатой бросаться на танк. А к тому же еще и характер… Трудно жить с человеком, который шарахается из одной крайности в другую. То на тебя обрушивается лавина внимания, от которой не знаешь куда деться, то неделями ходят в брючках по квартире, рисуют какие-то картинки, вовсе тебя не замечая.

С н е т к о в. Я отнюдь не собираюсь вас судить-рядить. Но уж если вы расходитесь, ты должен позаботиться о разводе.

М е ч е т и н. А мне не к спеху. Жена украшает анкету. Материально я, разумеется, ей помог бы, но ведь знаешь — диссертация еще только написана.

С н е т к о в. Положим, насчет денег ты всегда умел…

М е ч е т и н. Да я вот и сейчас принес кое-что показать Савелию.

С н е т к о в. А, очень интересно. (Встает, идет к Гурьевой и Лунцу, которые работают у своих столов.) Товарищи, наш дорогой Алик разразился проектом!

М е ч е т и н. Ну-ну. Не надо так громко. Небольшая халтурка, честные деньги.

С н е т к о в. Оказывается, с облаков науки приходится спускаться на грешную землю. Ням-ням надо! Ну, давай-давай, не томи. (Забирает чертеж, разворачивает.) О, что это! Париж Корбюзье? Бразилиа — город двадцать первого века?

М е ч е т и н. Да перестань. Скромный ф-флигелек. Институт коневодства, очень придирчивый заказчик. Пусть Савелий взглянет своим просвещенным оком.

Л у н ц. Почему именно я?

М е ч е т и н. Нужна благословляющая подпись начальства. Шеф не станет вникать. Он переправит вам. Так уж лучше посмотрите сразу.

С н е т к о в. Кажется, в этом есть разумное зерно.

Г у р ь е в а (сочувственно). Значит, Трудчистка и Пупмонтаж вас уже не кормят.

Л у н ц. Кормят теперь только у Огородниковых. Умеют жить люди. Вот в субботу собрались на дачке. Пирожок с грибами. Настоечка — на калгане и березовых почках. Славненько сидим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия
Забытые пьесы 1920-1930-х годов
Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Сборник продолжает проект, начатый монографией В. Гудковой «Рождение советских сюжетов: типология отечественной драмы 1920–1930-х годов» (НЛО, 2008). Избраны драматические тексты, тематический и проблемный репертуар которых, с точки зрения составителя, наиболее репрезентативен для представления об историко-культурной и художественной ситуации упомянутого десятилетия. В пьесах запечатлены сломы ценностных ориентиров российского общества, приводящие к небывалым прежде коллизиям, новым сюжетам и новым героям. Часть пьес печатается впервые, часть пьес, изданных в 1920-е годы малым тиражом, републикуется. Сборник предваряет вступительная статья, рисующая положение дел в отечественной драматургии 1920–1930-х годов. Книга снабжена историко-реальным комментарием, а также содержит информацию об истории создания пьес, их редакциях и вариантах, первых театральных постановках и отзывах критиков, сведения о биографиях авторов.

Александр Данилович Поповский , Александр Иванович Завалишин , Василий Васильевич Шкваркин , Виолетта Владимировна Гудкова , Татьяна Александровна Майская

Драматургия