Первая леди для Президента

– Он меня целовал…трогал. Все красиво так было. Мечтали, как в конце лета вместе в город умчим…а потом эта…эта приехала, и он больше не приходил. А потом…потом с ней. А вчера на озеро ее повез. Наше озеро, там же с ней сидел. На нашем месте, и целовал.

Я ее по голове глажу, а самой стыдно до боли в костях. Ничего я не видела, ничего не понимала.

– Лизонька, девочка моя. Ты что…из-за него вот так?

– А ты из-за папы? Ты на себя посмотри. Тень, а не человек. Я с тобой уже почти полгода не разговариваю. Тебя как будто нет с нами. И Льдинку ты не замечаешь.

– Лизааа! – обняла и сильнее к себе прижала, – Прости меня. Я просто…очень скучаю по нему. И… Рома твой жив, а папа…

– А папа…папа, может, тоже жив! – выпалила она, и я отстранила ее от себя, глядя в заплаканное и опухшее лицо.

– Ты же видела…

– Что видела? Ничего я не видела. На том человеке та же фуфайка была, так она у всех зеков есть. Что я видела? Лица нет, рук нет. Что я могла увидеть? Только крестик…так он мог отдать его или украли.

– Лиза! – прервала ее я, – Не надо! Не надо, меня это сведет с ума!

– Почему не надо? А если ты хоронишь его, а он жив? И себя хоронишь! И нас вместе с собой!

– Лизааа! – рывком обняла ее и сильнее прижала к себе, – Прости, моя хорошая. Пожалуйста. Прости. Теперь все будет иначе, я обещаю. Клянусь.

А рано утром в квартиру постучались. Очень рано, часов в семь. Все еще спали, только баба Федя шаркала тапочками по коридорам. Она выносила свой ночной горшок очень рано, чтоб никто не увидел и не узнал. И все делали вид, что не знают.

– Кто там? – тихо спросила я.

– Мне нужна Марина Алексеевна.

Осторожно открыла дверь и выглянула из-за натянутой цепочки.

– Это я.

За дверью стоял человек в форме, и у меня по коже пробежали мурашки. Стало не по себе.

– С вами хотят говорить. Пройдемте со мной.

– Сейчас? Это срочно?

– Да, это срочно. Я жду вас внизу.

Глава 18

За мной приехала военная машина темно-зеленого цвета, за рулем усатый водитель дымит сигаретой без фильтра, на нем военная форма, фуражка, как и на том, что приехал за мной. Мне это все не нравится, меня все это настораживает, и вдоль позвоночника ползут электрические разряды паники. На улицу следом за мной выбежала Челси, и мне пришлось тащить ее обратно в дом под тяжелым взглядом офицера, которого это явно раздражало, но он не показывал вида и терпеливо нас ждал.

Стало страшновато. Вдруг…вдруг это арест, или кто-то нашел нас всех. И может, лучше прямо сейчас бежать? Но дома дети, и я не смогу их оставить.

Передо мной услужливо открыли дверцу, предлагая разместиться на заднем сиденье. Если бы мы поехали в сторону тюрьмы, я бы, наверное, потеряла сознание от ужаса, но мы развернулись по направлению к центру городка, и у меня немного отлегло от сердца.

Ребенок тревожно пошевелился в животе, и я приложила к нему руку. Военный внимательно посмотрел на меня, потом на живот и снова вперед. Если не присматриваться, то беременность практически незаметна. Просторные платья и кофты скрывают расплывшуюся фигуру. По крайней мере кто был не в теме, даже не догадывались, что я жду ребенка. На работе вообще не думали.

Только Верка из третьего цеха постоянно говорила: «То ли толстеешь, то ли худеешь. Черт его знает. Руки, ноги худые, а тут чего-то набрала. Хочешь, подгоню тебе классного тренера и диетолога?».

Я вежливо отказывалась, ссылаясь на то, что времени нет. Дети, все дела. После разговора с инцидента с Лизой на душе остался неприятный осадок, как и понимание того, что она права – я совершенно не забочусь о них сейчас, не замечаю их проблем. Так нельзя. Я Айсбергу слово дала. Это его девочки. А если бы Лиза…Тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли.

Машина проехала через центр, свернула к набережной реки. Интересно, куда он меня везет, и кто именно захотел меня видеть.

Выдохнула и посмотрела на военного – скорее всего, посыльный, выполняет чей-то приказ. Спина прямая, руки сжаты, не расслаблены, смотрит вперед. Меня рядом как будто нет, и заговорить не пытается. Это и настораживает, и в то же время мне бы не хотелось сейчас разговаривать.

Дождь, который спрогнозировала баба Федя, лил уже второй день, а раскаты грома периодически рокотали то вдалеке, то прямо над нами. Я любила дождь в отличие от жары и духоты. Мне нравилось слышать, как падают капли на крыши домов и тротуары, как шелестит листва под срывающимся потоком воды и как громко и сильно рычит гром. Нравился запах свежести, мокрого асфальта. Я вообще, в отличие от многих людей, больше любила весну и осень…и даже зиму, а вот с летом не сложилось. Даже несмотря на изобилие фруктов, солнце, тепло. А может быть, в моей душе сейчас бушевал такой же мрачный, дождливый ураган, и природа созвучна с моим внутренним ощущением.

Машина подъехала к единственному приличному отелю в городе и остановилась напротив входа. Офицер вышел, снова вежливо распахнул передо мной дверцу и предложил следовать за ним. Что ж, в отеле меня вряд ли арестуют. Или произойдет что-то плохое. Здесь много людей, есть свидетели того, как мы заходим. Нас многие видят.