Эйдана ползут вверх.
— Тогда я принесу тебе пива! — решительно заявляет он. — Вечеринка
начинается!
Перебивая его, я кладу руку ему на плечо.
— Я тут подумала, что пока пас. По-моему я видела снаружи Мэделин, —
говорю я, кивая в сторону задней двери. — Мне нужно у нее кое-что спросить.
Он хмурится.
— А разве Мэделин не там?
Он указывает за мою спину туда, где Мэделин разговаривает с Финном
Хэдли, полным идиотом, который бросил ее летом ради какой-то няньки. Не
будь я так занята, то непременно бы всей ей высказала.
Я снова поворачиваюсь к Эйдану.
~ 49 ~
— Э-э, мне просто нужно... — Потом с извиняющимся видом улыбаюсь
ему и направляюсь к двери. И плевать, что я ухожу без предлога. Все равно
Эйдан — в прошлом.
Снаружи пасется несколько ребят, гул их разговоров сливается со
стрекотом сверчков в приятный шум. В воздухе чувствуется прохлада, влажная
от росы трава щекочет пальцы сквозь ремешки моих сандалий. Я вдыхаю
аромат теплого летнего вечера, приправленный запахами костра из соседних
дворов.
Тут в глубине лужайки я замечаю, как вздрагивает живая изгородь и
открывается калитка. На задний двор входит парень. У меня перехватывает
дыхание. Тайер.
Сердце бешено стучит в груди, когда он неторопливо заходит. Из густых,
еще влажных после душа волос выбивается одна прядь и небрежно спадает ему
на лоб. На нем рубашка с короткими рукавами, которая идеально сидит на его
крепкой фигуре, а джинсы подчеркивают мускулистые ноги.
— Тайер, — окликаю я его и поднимаю руку, чтобы помахать ему. Но
когда мой взгляд падает на маячащую позади него фигуру, я тут же ее опускаю.
Девушка запирает деревянную калитку и, подбегая к Тайеру, берет его за руку.
Это жест собственницы, говорящий: «Он мой. Целиком и полностью».
Я отступаю назад, молясь и надеясь, что он меня не слышал. Парочка
выходит на свет, и теперь я как следует могу разглядеть светлый хвост,
миниатюрную и подтянутую, благодаря теннису, фигурку и джинсы от
«Джеймс Джинс», купленные только потому, что у меня есть такие. Мое сердце
ухает вниз.
За Тайера отчаянно цепляется моя сестра. Лорел.
~ 50 ~
ПРАВИЛАМИ НЕ ЗАПРЕЩЕНО МЕНЯТЬ СВОИ ВЗГЛЯДЫ
— Тайер! Здорова, друг!
Я стою неподвижно на заднем дворе Ниши и наблюдаю за тем, как
товарищи Тайера по футболу, окружив его, радостно приветствуют. Они по-
мальчишески хлопают друг друга по спине и понимающе кивают. Все это
время Лорел не отходит от Тайера и не сводит глаз с его лица. А когда ей
приходится отпустить его руку, пока он здоровается со своей командой, она
выглядит потерянной, словно сбившаяся с пути лодка. Она держит бледную
руку возле его поясницы, глядя на него с обожанием и одержимостью.
Но чего я не могу сказать наверняка — и меня это просто убивает, —
отвечает ли Тайер ей взаимностью. Я думаю о своих вчерашних идиотских
словах из разряда «я не хочу открывать свои чувства, поэтому сделаю вид, что
мне все равно»: «Думаю, Лорел хочет, чтобы ты пошел. Она влюблена в тебя».
Вдруг Тайер принял их всерьез? Вдруг потом они вернулись в клуб, и он
напрямую спросил ее об этом? А Лорел ответила: «Да, ты действительно мне
нравишься. А я тебе?». Тайер, решив, что я его никогда не полюблю, пожал
плечами и сказал: «Очень. Давай будем парой».
По сути, он никогда и не скрывал своих чувств ней. К тому же они
держались за руки. У меня голова идет кругом. Не могу поверить, что ревную к
Лорел — Тайера. Сегодня все идет наперекосяк, а я только недавно приехала на
вечеринку.
— Саттон! А вот и пиво!
Я разворачиваюсь. Ко мне, держа бутылку в руке, направляется Эйдан.
Его лицо светится надеждой, а значит он совершенно не понял моих намеков.
Хотя, может, оно и к лучшему.
Я оглядываюсь на Тайера, который по-прежнему не догадывается о моем
присутствии. Что ж, посмотрим, кто кого. Есть лишь один способ узнать, что на
самом деле он думает обо мне — заинтересоваться кем-то другим. Обычно к
этому трюку я прибегаю в самую последнюю очередь, но у меня не осталось
других вариантов.
Я поворачиваюсь к Эйдану.
— Большое спасибо, — щебечу я и, забрав у него пиво, чокаюсь с ним
бутылками. — Твое здоровье.
~ 51 ~
Я делаю большой глоток и практически ощущаю, как Тайер
оборачивается и смотрит на меня. Кошусь краем глаза — точно, смотрит.
Отлично. Тут он замечает мой взгляд и вопросительно вскидывает бровь. В
этом движении нет ревности. Он не завидует и не сражен любовью. Скорее,
бросает мне вызов: «Да ладно тебе, Саттон. Я же знаю, что ты просто
пытаешься вызвать у меня ревность. Какая же ты глупая».