Первая мировая война

«Государя, – вспоминал потом А. А. Брусилов, – несколько передернуло, – вероятно, вследствие столь резкого и категорического моего заявления, тогда как по свойству его характера он был более склонен к положениям нерешительным и неопределенным <…> Тем не менее, он никакого неудовольствия не высказал, а предложил лишь повторить мое заявление на военном совете, который должен был состояться 1 апреля, причем сказал, что он ничего не имеет ни за, ни против и чтобы я на совете сговорился с его начальником штаба и другими главнокомандующими».

Алексей Брусилов. 1916 год

По плану, доложенному начальником штаба верховного главнокомандующего генералом от инфантерии М. В. Алексеевым, войскам Юго-Западного фронта отводилась оборонительная роль до тех пор, пока не обозначится успех его северных соседей – Западного и Северо-Западного фронтов, которым предстояло вести наступательные операции. Соответственно, этим фронтам передавались тяжелая артиллерия и резервы, находившиеся в распоряжении Ставки. А. А. Брусилов же сформулировал собственное понимание концепции ведения боевых действий и в соответствии с ним определил задачи войск Юго-Западного фронта: «Недостаток, которым мы страдали до сих пор, заключается в том, что мы не наваливаемся на противника всеми фронтами, дабы прекратить противнику возможность пользоваться выгодами действий по внутренним оперативным линиям, и потому, будучи значительно слабее нас количеством войск, он, пользуясь своей развитой сетью железных дорог, перебрасывает свои войска в то или иное место по желанию. В результате всегда оказывается, что на участке, который атакуется, он в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом, и в количественном отношениях».

По этой причине генерал Брусилов настоятельно попросил разрешения силами своего фронта действовать наступательно одновременно со своими соседями.

Реакция участников военного совета на это предложение была вялая. М. В. Алексеев, в принципе, не возражал, но предупредил, что ни дополнительной артиллерии, ни большего количества снарядов Брусилов для наступления не получит. Николай II, председательствовавший на совете, молчал. Другие генералы с неодобрительным удивлением наблюдали за тем, как только что назначенный на должность военачальник по своей собственной инициативе рискует карьерой.

А. А. Брусилов потом вспоминал:

«По окончании военного совета, когда мы направились к обеду, ко мне подошел один из заседавших старших генералов и выразил свое удивление, что я как бы напрашиваюсь на боевые действия, и, между прочим, сказал: “Вы только что назначены главнокомандующим, и вам притом выпадает счастье в наступление не переходить, а следовательно и не рисковать вашей боевой репутацией, которая теперь стоит высоко. Что вам за охота подвергнуться крупным неприятностям, вы можете быть сменены с должности и потерять тот военный ореол, который вам удалось заслужить в настоящее время. Я бы на вашем месте всеми силами открещивался от каких бы то ни было наступательных операций, которые при настоящем положении дела могут вам лишь сломать шею, а личной пользы вам не принесут”. На это я ответил генералу, что я о своей личной пользе не мечтаю и решительно ничего для себя не ищу <…> но считаю долгом совести и чести действовать на пользу России <…> Генерал отошел от меня по-видимому очень недовольный этим ответом, пожимая плечами и смотря на меня с сожалением».

5 апреля 1916 года А. А. Брусилов собрал командующих армиями Юго-Западного фронта. Суть плана была сформулирована им на следующий день в директиве командующим армиями, в которой говорилось, что атака должна вестись по возможности на всем фронте армии, независимо от имеющихся сил. Брусилов был уверен, что только настойчивая атака всеми силами, на возможно более широком фронте, способна действительно сковать противника и не дать ему возможности перебрасывать свои резервы.

Принципиальная новизна замысла полководца не была понята Ставкой.

На самом деле, в 1916 году положение на фронте было очень тяжелым. На этот год царское командование планировало масштабное наступление русских войск, это обуславливалось тем, что страны Антанты, в блоке с которыми состояла Россия, просили российские власти как можно быстрее возобновить военные действия, поскольку на Западном фронте немцы успешно продвигались, грозя уничтожением французской армии. Однако многие русские генералы полагали, что армии не хватит сил для прорыва обороны противника, так как тот обладал достаточной мощью для того, чтобы отразить этот удар.