Трудно сказать, о чем именно думал Ю. Бинг, подписывая приказы на наступление, но его оперативный замысел выглядел очень странно. Прежде всего, речь шла о прорыве линии Зигфрида на всю ее глубину. Само по себе это не вызывает удивления: английское командование всех уровней неизменно ставило перед своими войсками подобные цели, которые, конечно, никогда не достигались. Но у Ю. Бинга несоответствие наличных сил и замысла приобретает пугающий характер: для наступления выделялось только два корпуса, от которых требовалось полностью овладеть оборонительной позицией противника и расчистить место для действия кавалерии. Кавалерийский корпус, введенный в прорыв, должен был захватить Камбрэ и далее наступать на Валансьен.
Остается загадкой, что собирался делать Ю. Бинг, если бы его кавалерия и вправду захватила бы Камбрэ. В исходном замысле операции говорилось о «набеге длительностью 48 часов». Но взять один из ключевых германских опорных пунктов на Западном фронте, важный узел шоссейных и автомобильных дорог и добровольно его отдать? А других вариантов, похоже, не просматривается: у 3-й армии своих резервов не было вообще, что же касается частей, которые могли быть переданы Ю.Бингу главным командованием, то они не превышали двух дивизий.
Вероятнее всего, английское командование в прорыв особо не верило и хотело лишь оценить боевую работу танков. Здесь все было организовано так, как хотелось Дж. Фуллеру и Х. Эллису: танковый корпус подчинен непосредственно командующему армией и используется массированно, предварительной артподготовки нет, только огневой вал в момент начала наступления.
Уничтожение проволочных заграждений возлагалось на первую волну танков, подавление пулеметов — на вторую.
Танки должны были действовать группами из трех машин, и движение каждой машины в тройке было расписано поэлементно. Дело в том, что немцы уже год знали о наличии у англичан танков и неплохо представляли себе их возможности. В качестве оборонительной меры они увеличили ширину окопа, чтобы танки не могли проходить через него, не зарывшись в земле. Английская разведка об этом знала, поэтому танки несли на себе фашины, которые можно было сбросить в окоп, не выходя из танка. Фашины эти создавали водителям массу проблем, но свою задачу они в целом выполнили, позволив танкам преодолеть три линии окопов за одну атаку.
«…передовой танк шел прямо вперед через проволочные заграждения германцев. Дойдя до окопов, он не переходил их, а повертывал налево и открывал огонь по противнику, облегчая работу идущим за ним двум танкам. Следующие за передовым пехотные танки проходили через проволоку и устраивали проходы в ней. Затем левый танк подъезжал к окопу, бросал в него свою фашину, переходил по ней через ров и, повернув налево, проезжал вдоль линии огня противника и вокруг намеченной цели. Правый танк проходил через передний окоп по фашине второго танка, направлялся к резервным (вторым) окопам германцев, где сбрасывал свою фашину, по ней проходил через окоп, поворачивал налево и двигался вдоль окопа. В это время первый танк делал поворот, проходил через окопы по фашинам обоих танков вперед к третьему окопу, бросал в него свою фашину и проходил по ней третий окоп». (В. Обертюхин)
Фланговое прикрытие продвижения танков обеспечивается водными преградами — каналом Шельды и Северным каналом.
Всего в 3-й британской армии насчитывалось 13 пехотных дивизий. С юга на север: 7-й корпус — две дивизии, 3-й корпус — четыре дивизии, 4-й корпус — 4 дивизии, 6-й корпус — три дивизии. Для наступления были использованы 3-й и 4-й корпуса, действующие на фронте 12 километров (8 дивизий, 72 000 штыков), вспомогательный удар наносил 6-й корпус силами двух дивизий.
К операции был привлечен трехдивизионный кавалерийский корпус, насчитывающий 20 000 сабель, а также танковый корпус в составе трех танковых бригад: 378 боевых и 98 транспортных танков, всего 476 машин. Вторая и третья танковые бригады были назначены для содействия 3-му корпусу, первая — для содействия 4-му корпусу. Артиллерийскую поддержку наступления осуществляло 1009 орудий и минометов.